три. Зомби лишь слегка покачнулся и наконец-то обернулся в мою сторону.

Кастуя заклинания, я слишком близко подошел к мертвецу, и в этом была моя ошибка. С неожиданной прытью зомби подскочил ко мне и врезал кулаком прямо в солнечное сплетение. От такого я отлетел на несколько метров и приземлился прямо у ног Игоря. Доспех принял на себя удар, позволив мне не переломать кости, но перед глазами заплясали звезды.

Удовлетворенный мертвец отвернулся и, потеряв к нам всякий интерес, снова принялся трясти дерево, на котором сидела несчастная женщина.

Я поднял гудящую голову и увидел довольного некроманта, который что-то сжимал в руке. Когда в глазах перестало двоиться, я понял, что это тот самый проклятый артефакт, Скипетр Жизни или как его там. Покровский, снова нарисовавшийся рядом, очевидно, его и притащил.

Я с трудом поднялся, опираясь на руку некроманта, и кивнул на скипетр.

— А это зачем? Решил оживить ему подружку? Лучше бы выбросить эту штуку в канаву, пока еще кто-нибудь не решил ей воспользоваться.

— Этой штукой его оживили, Вик. Есть вероятность, что с его помощью я смогу им управлять.

Я поперхнулся.

— А раньше нельзя было сказать? До того, как я по твоему наставлению поперся к зомби и поиграл с ним в ролевую игру «боксер и груша»?!

— Я сказал: «есть вероятность». Я понятия не имею, как скипетр работает, и никто не имеет. Это древний артефакт из Расколотого мира, если ты забыл. Вещь, считающаяся утерянной, а то и вовсе несуществующей. Бесценная реликвия.

Меня неожиданно начал разбирать смех. Черт возьми, а он прав. Мы вытащили из другого мира невероятно могущественный артефакт, сразились за него с чудовищами, как герои легенд, и что мы с ним сделали? Оживили хомяка и создали зомби, которого никак не можем вытурить из-под яблони. Ну не дебилы ли?

Оживший мертвец между тем, нисколько не обращая на нас внимания, тряс и тряс несчастное дерево. Сменить тактику и, допустим, попытаться забраться наверх он не пытался. Очевидно, был незнаком с бессмертной цитатой Эйнштейна. Смешно, конечно (по крайней мере, если ты не баба, которая сидит сверху), но странно. Почему его так заклинило?

Некроманту, очевидно, пришла в голову та же мысль. Игорь повернулся к Покровскому, стоящему рядом с нами, словно оловянный солдатик, и всем своим видом выражающему, что очень хочет быть полезным.

— Андрей, опиши все в подробностях. Как именно ты его оживил, и, главное, что приказывал? Я не слишком удивлен, что зомби не подчиняется командам, но почему он пристал к несчастной женщине? Наш мертвый друг, — некромант кивнул на занятого увлекательным занятием зомби, — похоже, все равно, никуда не торопится.

— Стоять на месте, — потерянно ответил Покровский. — Но он не послушался. Сначала я решил потренироваться на каком-нибудь животном, попросил Василия поставить капкан.

— Живодер, — прокомментировал я.

— Тот принес хомяка, я запер его в клетку и оживил. Если честно, я боялся, что создам злобное чудовище, но тот оказался вполне себе мирным.

— Тогда, как я понимаю, ты решил закрепить успех и попробовать уже на человеке?

Андрей кивнул.

— Я пошел в подпол, вытащил труп Антипа, его как раз еще не похоронили. Связал его на всякий случай, но, воскреснув, тот тут же порвал веревки. Если честно, я надеялся, что он воскреснет человеком, а не… — граф кивнул на зомби. — Не вот этим. Как только Антип ожил, сразу же бросился на меня. Я приказал ему стоять, но он не послушался. Я еле смог удрать. Перед тем, как воспользоваться артефактом, я разбудил восемь мужиков, наплел им, что рядом с поместьем бродит оборотень. Так что вместе нам удалось кое-как загнать его в сарай. Как вы уже поняли, ненадолго. А потом он вырвался, погнался за кухаркой и с тех пор трясет это дерево. Ни на что не реагируя и не предпринимая попыток сделать что-то еще.

— А кухарку ты по кой черт разбудил?

Андрей пожал плечами.

— Сама проснулась.

Некромант задумчиво потер подбородок.

— На самом деле все это странно. Зомби злобные твари, но обычно они одинаково злобные ко всем, а не выбирают себе определенную жертву. Ты точно приказал ему стоять на месте? Больше ничего?

Покровский нахмурился.

— Да, точно. Хотя… Но это в любом случае был не приказ.

Мы с некромантом уставились на графского сына.

— То есть ты ляпнул что-то еще?

Тот покраснел.

— Это неважно, так что…

— А ну говори!

— Когда он бросился на меня, я так испугался… Что, кажется, от неожиданности заорал: «а ну иди в п. ду». Но вряд ли это как-то связано с его поведением.

Мы с некромантом расхохотались одновременно.

— Покровский, ты идиот! Теперь понятно, почему мертвяк за бабой бегает. Пытается выполнить приказ хозяина, как может. Радуйся, что ты ему в жопу не велел пойти, а то сам бы оказался на ее месте.

Андрей недоуменно хмурил брови, потом его лицо осветилось-таки пониманием.

— Вот черт. Я же не думал…

— Не думаешь ты у нас по жизни, — съязвил Игорь.

— А нельзя его как-нибудь перепрограммировать? — предложил я. — Отдать другой приказ? Например, оторвать самому себе руки и ноги, вырыть могилу и закопаться.

— Нельзя, — покачал головой Игорь. — Нежить тупая, в ее разложившемся мозгу не задерживается больше одной программы. Поднятый мертвец будет исполнять приказ хозяина с тупым упорством, пока не преуспеет или не погибнет, и сбить его с этого невозможно даже новым приказом. Так что надо спасать несчастную женщину, пока она не познала прелести некрофилии. Я нарисую пентаграмму, а ты постараешься отвлечь его и выманить сюда.

Я кивнул.

— Как скажешь. Сколько тебе надо времени?

— Минут десять. Думаю, я могу рисовать ее хоть час, за это время ситуация не изменится. Он по-прежнему будет шатать де… Вот черт!

Мертвец, безуспешно пытающийся наладить личную жизнь после смерти, наконец-то блеснул интеллектом. Поняв-таки, что кухарка не свалится на него с неба, как яблоко, он прекратил шатать дерево, немного подумал и поставил ногу на нижнюю ветку. Визг кухарки перешел в ультразвук.

— Отвлеки его! — выкрикнул Игорь. — А то сейчас бедную женщину ждет худший секс в ее жизни. После которого ее еще и сожрут, скорее всего.

Некромант торопливо чертил что-то на земле прямо Скипетром Жизни. Вписанная в круг пятиконечная звезда нескольких метров в диаметре обретала очертания, но, судя по тому, сколько в одном луче содержалось символов и закорючек, до конца было еще долго.

Я подскочил к лезущему на дерево зомби, превозмогая отвращение, дернул его за ногу и заорал:

— Эй, дохлый! Смотри, мозги, вкусные мозги!

Вот оно, влияние стереотипов: