— Моя не служить, — прогудел Большой Валун. — Моя помогать, потому что моя друг. Вик помогать моя, я помогать Вик. Вик хороший.

— Барон Бискар оспаривает выбор оружия графа Лазарева? — осведомился распорядитель.

Бискар некоторое время помолчал, потом нехотя процедил:

— Нет.

Распорядитель подал ритуальный знак, пальнув в воздух магическим снопом искр, и дуэль началась.

Я отошел в сторонку, облокотился на ограждение и, посвистывая, наблюдал, как мое оружие учит незадачливого соперника толерантности к кремниевым формам жизни. Наверное, это была самая короткая и позорная дуэль в жизни барона Бискара. Дар у него и правда был сильный, но в три центнера камня магией особенно не популяешь, особенно если эти три центнера в данный момент схватили тебя за ноги и бьют головой об пол, прямо как Халк в «Мстителях». Видя энтузиазм Большого Валуна, я начал опасаться, как бы мой каменный друг не зашиб барона насмерть. Перед дуэлью для мотивации я попытался рассказать троллю о расистских воззрениях врага, но Большой Валун, увы, почти ничего не понял. Зато он любил драться и искренне хотел мне помочь, а потому с восторгом принял идею совместить эти два мероприятия.

Наконец, распорядитель чуть ли не силой оттащил тролля. Ну ладно, силой оттащить тролля было невозможно, я просто дал Валуну знак послушаться, и тот покорно отошел от поверженного барона. Тот с трудом поднялся, сплевывая кровь. У него был сломан нос и, кажется, рука. А вот нефиг быть видистом.

— Победа присуждается графу Лазареву, — констатировал очевидное распорядитель.

Я театрально поклонился.

— И моему каменному другу.

Игорь, хихикавший со своего секундантского места на всем протяжении избиения, когда мы вышли из клуба, не выдержал и откровенно заржал.

— Вик, это было гениально! Я и не думал, что у тебя получится. Ведь формально он мог потребовать смены оружия, ты ведь бессовестно воспользовался лазейкой в кодексе.

— Мог. Но тогда ему пришлось бы прилюдно отказаться от своих воззрений.

— Лучше, чем получить несколько сломанных костей, — заметил Игорь.

— Ты недооцениваешь глупость человеческую. И упертость. И жестокость. А все трое вместе они дают потрясающий эффект: человек скорее умрет, чем признает, что он не высшая раса, а просто мерзкий убийца.

Мы медленно ехали в повозке, тролль топал рядом. Горожане пялились на Большого Валуна и отскакивали с дороги. Если Бискар говорил правду и тролли никогда не сотрудничают с людьми, то мой каменный друг — та еще достопримечательность. Ничего, пусть смотрят и привыкают. Я их научу не быть видистами.

— Кстати, Большой Валун, как твоя зазноба? Подарок понравился?

— Подарок хорошо! — просиял Большой Валун, переступая через прилавок какого-то торговца. — Нравиться. Твердый Кремень подобреть! Она давать себя поцеловать. И даже почти не бить меня камнем по голове.

Мы с Игорем переглянулись.

— Это определенно успех на любовном фронте. А как гномы? Не обижают?

— Гномы хорошо. Мы дружить. Мы играть в карты, я выиграть, — Большой Валун сунул руку в заплечную сумку и гордо продемонстрировал серебряную монетку. — Вот!

— Ого! — не удержался я. — Ты и в карты играть умеешь?

— Моя не уметь. Моя думать, что понять правила, но потом моя запутаться. В конце все забрать карты и все спорить, чья выиграть. Один гном говорить, его выиграть, другой гном говорить, его выиграть. Я подумать: если моя не знать правила, может, моя не знать, что моя выиграть. Тогда моя тоже говорить, что моя выиграть, и показать кулак. И забирать монетка. Только больше они со мной играть не хотеть, — расстроенно закончил тролль. — А жаль. Я только начинать что-то понимать.

Так за разговорами мы доехали практически до дома. Топающий рядом тролль замедлял наше продвижение, зато придавал компании колорит и вселял в меня чувство надежности, чего уж там. Жаль, нельзя везде таскать его с собой, а ведь то люди Жмурло нападут, то монстр, то еще какие-нибудь придурки. Надо быстрее прокачивать Силу, не ходить же вечно в Аколитах. И думать, как призвать положенного мне дракона, он бы мне очень пригодился. Не верю я, что они вымерли с концами. Стоящий на камине артефакт притягивает меня неспроста, он чувствует мой Дар и хочет, чтобы я его использовал. И я использую, надо просто понять, как.

Вместе с Большим Валуном мы въехали в ту самую злополучную рощу…

— Привет, Сапог, — обреченно поздоровался я, наблюдая, как гоблины спрыгивают с деревьев. Игорь изумленно посмотрел на меня, я в ответ пожал плечами, словно говоря: «у меня еще и не такие знакомства есть».

— Вы уже придумали что-либо получше «Яростных меринов»?

— Не смей смеяться, людишка. Теперь мы «Бешеные землеройки»!

— Ну уже шаг в нужном направлении, — оценил я. — Они хотя бы с яйцами. Выходить биться?

Гоблин кивнул.

— Я мочь биться вместо тебя! — радостно предложил тролль, среагировав на знакомое слово. Я торопливо покачал головой.

— Я ценю твою заботу, Большой Валун, но это лишнее.

Пожалуй, «пуньк» от тролля вполне может обернуться геноцидом гоблинов в отдельно взятой роще.

На этот раз от моего щелбана Сапог не отлетел в кусты, а просто грохнулся навзничь. Встал, потирая поясницу, злобно зыркнул на меня и убрался с дороги вместе со своей грозной бандой. Честное слово, наши неожиданные встречи уже становятся доброй традицией. Пора вносить их в мой ежедневник.

Когда мы добрались до дома, было уже темно. Я попрощался с Большим Валуном, который потопал дальше к шахте и своей любви, а мы с Игорем поели и завалились спать. Хоть было еще и не очень поздно, я чувствовал себя абсолютно вымотанным. Доползя до кровати, я свернулся под одеялом и провалился в сон. Где бы еще де… Да пофиг. Надеюсь, до слуг дошло не тревожить барина с утра, пока он не проснется. Пусть завтра кто-нибудь только попробует сунуться — убью.

Глава 16

На следующее утро меня бессовестно разбудили. Заколотили в дверь, не дождавшись ответа, бесцеремонно ее открыли, подбежали ко мне и принялись тормошить. Я вынырнул из объятий сна, проклиная все на свете и готовясь сказать пару ласковых той скотине, которая посмела нарушить мой покой. Хоть Игорь, хоть Лидия, да хоть сам Император: никто не смеет будить человека в пять утра! Сейчас они у меня получат, изверги.

Я разлепил глаза. К моему безмерному удивлению, тормошили меня не жена и не кузен, а насмерть перепуганный Покровский.

— Андрей?!

От удивления мне даже ругаться расхотелось.

— Что, черт побери, ты тут делаешь? Ночь на дворе! Когда ты приехал-то?

— Только что. Виктор,