Я поднимаюсь из кресла и, ничего не ответив на признание девушки, направляюсь к бару. Где там тот виски Гленфарклас, который так любит Олег? Сегодня я, пожалуй, выпью чистый. Повод, по-моему, очень даже достойный: у моего супруга будет ребенок от секретарши. Как такое не отметить?

— От меня-то ты чего хочешь? Благословения? — насмешливо интересуюсь я, делая внушительный глоток и удовлетворенно ощущая, как алкоголь обжигает пищевод.

— Отпустите его, Карина Владимировна, — пищит Юля, дрожа всем телом. — Дайте ему развод.

— Дать развод? — изо рта вырывается булькающий звук, напоминающий то ли всхлип, то ли смех. Даже не знаю, как себя вести в столь абсурдной ситуации: хохотать или плакать. — А почему меня об этом просишь ты, а не Олег?

— Он не решится, — еле слышно отзывается она, комкая край своей безразмерной кофты. — Потому что любит вас и никогда не бросит.

Нет, ну а вот это уже правда смешно! Как быстро моя жизнь из размеренной и скучной драмы превратилась в фонтанирующую безумием трагикомедию. Только подумайте: прямо сейчас в моей гостиной сидит беременная любовница мужа и просит дать ему развод, аргументируя это тем, что сам на столь ответственный шаг он не пойдет ввиду чувств ко мне. Ну что, как по-вашему? Ситуация тянет на бред сумасшедшего? По-моему, вполне.

— Ага, — задумчиво киваю я, пытаясь переварить услышанное. — Значит, Олег меня любит. И именно поэтому ты решила раздвинуть перед ним ноги, так, что ли?

Мой голос вибрирует злой иронией, а Юля все сильнее понурит голову, напоминая затравленного коброй зверька. Я вижу, как сильно она трясется и переживает, но мне ее совсем не жаль. Если уж решилась разбивать чужие семьи, то лучше быть хладнокровной сукой, чем лицемерно сожалеющей овечкой. Так хотя бы честнее будет.

— Я… Я просто его люблю, — совсем тихо отвечает Ефимова, смахивая с щек слезы. — Очень-очень.

Смотрю на нее, подавленную и пришибленную, и вдруг понимаю, почему Олег с ней связался. Юленька ведь полная моя противоположность. Очевидно, муж нашел в ней то, что так долго и неуспешно искал во мне: безусловную любовь, граничащую с обожанием, безропотный характер, ну и, конечно, желание множиться и плодиться.

Так и вижу, как Олег, измотанный холодностью и непониманием жены-карьеристки, приходит к Ефимовой за утешением. А затем, получив порцию сочувствия, трахает ее во всех анатомически-доступных позах. И она не говорит ни слова против, позволяет ему все и даже больше. Отдается без остатка, без условий, не прося ничего взамен.

— И давно ты спишь с моим мужем? — сделав очередной глоток крепкого напитка, спрашиваю я.

— Почти три года.

Вот оно как. Интересная картинка получается. Выходит, когда я начала встречаться с Богданом, Олег уже вовсю изменял мне с секретаршей. Я-то думала, нас в постели было трое, а на деле оказалось, что аж четверо. Тесновато, согласитесь?

Эх, почему Юля не пришла ко мне раньше? Ведь тогда бы жизнь была совсем иной. Возможно, куда более счастливой и честной. Нет, я не строю из себя жертву: предательство Олега ни в коем случае не оправдывает моего собственного, но все же нельзя не думать о том, как сложилась бы судьба, узнай я об интрижке мужа полтора года назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Подала бы на развод? Ну, конечно, да. Я ведь и так была на грани. А потом спасовала. Малодушно дала заднюю. Бросила Богдана и уехала в Америку спасать брак, который, как выясняется, уже давно не дышал. Идиотка, блин. Натуральная идиотка. Другого слова даже подобрать не могу.

Шумно ставлю недопитый бокал с виски на барную стойку и, вздернув подбородок, направляюсь к выходу. Превращать общение с Юленькой в дружеские посиделки я точно не собираюсь. Жена и любовница, как кошка с собакой, — никогда общего языка не найдут.

— Пошла вон, — тихо, но твердо говорю я, вперяясь в Ефимову недобрым взглядом.

— Карина Владимировна, я хотела…

— Я сказала, пошла вон, — цежу я, не дав ей закончить предложение. — Сама справишься или помочь?

Несколько секунд влажные глаза Юленьки бегают по моему лицу, в котором, бьюсь об заклад, нет ничего, кроме суровой решимости, а затем безвольно опускаются в пол.

Не знаю, на что она рассчитывала, заявляясь сюда, но играть по ее правилам мы точно не будем. Какой бы высокой любовью не оправдывался ее секс с Олегом, для меня она просто дрянь, лишившая мой брак всякого смысла. Отклик и понимание пускай ищет в другом месте.

Громко шмыгнув носом, Юленька вскакивает на ноги, торопливо обувается и, бросив на меня еще один взгляд испуганной лани, вылетает наружу. С силой захлопываю входную дверь и, привалившись к ней спиной, медленно, сантиметр за сантиметром сползаю вниз.

В голове туман, а в груди тоскливо поднывает раненое сердце. Десять лет отношений с мужчиной окончательно перемолоты в крошку, обесценены и пущены ко дну. Врать не буду: обидно. Очень даже обидно. Предательство, пусть оно и ответное, рвет душу в клочья.

Но больше всего угнетает осознание упущенных возможностей прошлого. Возможностей, которые могли бы изменить все к лучшему, но, по несчастливой случайности, не сбылись, не стались…

Вот от этого действительно хочется лезть на стену и выть озлобленной волчицей.

Еще один крах. Еще одно падение. А сил подняться на ноги больше нет.

Глава 47

Карина

— Привет, дорогая, как прошел день? — муж заходит в комнату и, приблизившись, коротко чмокает меня в макушку.

Ведет себя обычно. Как ни в чем не бывало. Напевает под нос какую-то незамысловатую мелодию и неторопливо стягивает галстук. Значит, Юленька решила сохранить нашу встречу в тайне. Олег ничего не знает.

— Неплохо, — отзываюсь я, захлопывая книгу и откладывая ее в сторону. — Утром была у зубного, потом работала, а после обеда общалась с твоей любовницей.

Имени специально не называю. Кто знает, может, у Олега таких Юленек по одной на каждый день недели. Я уже ничему не удивлюсь.

Муж застывает на пороге гардеробной, а затем медленно, словно к его виску приставили дуло пистолета, оборачивается. В лице целая смесь живых эмоций: от удивления до ужаса. Кажется, Олег всерьез рассчитывал, что его секрет отправится вместе с ним в могилу.

— Юля приходила? — севшим голосом интересуется он.

Ну, во-первых, хорошо, что не отпирается и не делает круглые глаза. Значит, можно надеяться на взрослый разговор. Во-вторых, радует, что сразу понял, о ком речь, — вариант многочисленных любовниц тоже отпадает.

— Приходила, — подтверждаю я. — Рассказала о беременности и попросила дать тебе развод.

Говорю тихо и абсолютно спокойно, внешне сохраняя бесстрастность. Истинная