Честно? Роль легкомысленной шалуньи дается мне с большим трудом. Особенно в свете того, что в лице Олега читается не столько восторг, сколько тревожное недоумение.

— Спасибо. Ты решила показать мне стриптиз? — муж несколько напугано обхватывает подлокотники кресла, а из его рта вырывается нервный смешок.

Кажется, не я одна испытываю смутную неловкость от происходящего. Но пути назад нет. Надо доводить начатое до логического завершения. В противном случае мой смелый порыв превратится в жалкий фарс.

Эх, по-хорошему перед столь непростой миссией мне следовало бы пропустить один-другой бокальчик вина, чтобы хоть немного настроить себя на романтический лад. Дело в том, что по натуре я больше интеллектуалка, чем развратная кошечка, но на ближайшие полчаса мне нужно постараться об этом забыть.

— А ты этого хочешь? — понижая голос до откровенного флирта, интересуюсь я.

Отлипаю от стены и медленно, словно выслеживающая жертву львица, устремляюсь к столу Олега.

— Эм… Послушай, дорогая, — муж продолжает затравленно вжиматься в спинку кресла, — я ценю твою инициативу, но… Через пять минут у меня совещание с Москвой по зуму и…

Прикусив нижнюю губу, Олег замолкает с явной надеждой на то, что я сама все пойму и таким образом избавлю его от мучительной необходимости объясняться.

Неприятно — это недостаточно окрашенное эмоциями слово, чтобы описать то, что прямо сейчас творится у меня в душе. Досадно? Тоже не то. Может быть, гадко? Да, пожалуй, это оно. То самое слово, которое идеально впишется в контекст моих дискомфортных ощущений.

Мне гадко, тошно, противно от самой себя. Вырядившись как проститутка, пришла соблазнять мужа, а в итоге напоролась не просто на равнодушие, нет… На явное нежелание соблазняться! Думала, он обалдеет, обрадуется, оценит… А у него, кроме растерянности, во взгляде ничего нет. Даже кружевной корсет не сработал.

Поплотнее запахиваю шубу, в которой уже порядком запарилась, и натягиваю на лицо понимающую улыбку. Внутри, конечно, скребут кошки, но закатывать истерику из-за того, что Олег не захотел со мной трахаться, значит окончательно извалять собственное достоинство в грязи. Нет, до скандала я не опущусь. По крайней мере, сейчас.

— Как скажешь, — мой голос звучит на удивление сухо. — Я тогда пойду. Не буду тебя отвлекать.

Надо же, как лихо из развязной совратительницы я превратилась в хладнокровную зануду. Видимо, возвращаться к естественному состоянию всегда легче.

— Карин, — Олег вскакивает с кресла и в несколько шагов оказывается рядом со мной. — Ты не обижайся, ладно? У меня правда очень важные переговоры. Помнишь, я тебе про слияние с Типикал Индастриал рассказывал? Вот это как раз…

— Помню-помню, — отмахиваюсь от его оправданий, потому что прямо сейчас мне как можно скорее хочется остаться одной, чтобы вдоволь погоревать над нескладывающейся супружеской жизнью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Возможно, совещание мужа по зуму вовсе не выдумка, и он действительно занят, но мысль о том, что при очень сильном желании он бы мог перенести конференцию хотя бы на десять-пятнадцать минут, не дает мне покоя. В конце концов, Олег — начальник, и именно под него должны подстраиваться подчиненные.

— Я сегодня постараюсь пораньше освободиться, — бросает он мне вслед. — Вечером сходим куда-нибудь, хорошо?

Не оборачиваясь, несколько раз трясу головой в знак согласия, а затем пулей вылетаю из его кабинета.

— До свидания, Карина Владимировна, — доносится до меня приторный голосок Юленьки, и я чисто рефлекторно окидываю ее взглядом.

Однако то, что я совершенно случайно замечаю, заставляет меня напрячься и даже сбросить шаг. Ефимова выглядит до странного довольной, а на ее лице читается нечто, подозрительно напоминающее выражение скрытого триумфа.

Что бы это могло значить?

Глава 46

Карина

— Добрый день, Карина Владимировна, — на пороге моего пентхауса стоит Юленька и, прижимая к себе массивный клатч от Боттега Венета, переминается с ноги на ногу.

Невольно подмечаю, что сумка у нее из последней коллекции и стоит немало денег. Не меньше двадцати тысяч долларов. С каких это пор секретарши стали позволять себе такие роскошные вещи?

— Добрый, — с подозрение в голосе отзываюсь я. — Что-то случилось? Олега сейчас нет дома.

— Я знаю. Я пришла к вам, — хрипло выдает она.

Взгляд девушки путается где-то в подоле моего длинного халата, а пальцы, судорожно скручивающие ремешок сумочки, выдают волнение. Она жутко нервничает и боится. Будто на казнь явилась.

— Ко мне? — я изумленно изгибаю бровь.

В области левого подреберья со стремительной скоростью нарастает ощущение неприятной тяжести. Интуиция подсказывает, что внезапный визит Юленьки не сулит ничего хорошего. Совсем ничего.

— Да, — все так же глядя в пол, кивает девушка, и я за неимением альтернативных вариантов действий слегка отступаю назад, пропуская ее внутрь.

Шагнув через порог, по российской традиции Ефимова скидывает ботинки и вслед за мной направляется в гостиную, которую в прошлом году я обставляла с бурным энтузиазмом. Тогда мне казалась, что новая дизайнерская мебель поможет нам с Олегом обрести утерянное счастье. А сейчас вот понимаю, что зря. Ни одна вещь, даже самая дорогая, не восполнит нехватку душевного тепла в доме.

— Я тебя слушаю, — дождавшись, когда девушка робко опустится на край белого кожаного дивана, говорю я. — Что ты хотела?

Стараюсь сохранять спокойствие, но внутреннее напряжение дребезжащим камнепадом колотит по нервам, вынуждая их перетягиваться и дрожать. Черт бы побрал эту Юленьку с ее по-монашески смиренным выражением лица. Зачем строит из себя долбанную Деву Марию? Ведь сюда она явно не в порыве христианской добродетели явилась. Прямо нутром чую, что в грехах каяться будет.

— Карина Владимировна, у нас с Олегом скоро будет ребенок, — собравшись с духом, выпаливает она и наконец решается поднять на меня глаза.

Знаете, раньше я думала, что, услышав подобную фразу, испытаю вселенское горе, стану рвать на себе волосы или захочу умереть прямо на месте. Но на деле — лишь неприятный укол разочарования и саркастичная мысль о том, что муж, в отличие от меня, все-таки станет родителем.

Может, я, конечно, до конца не осознаю смысл произошедшего, а, может, просто впала в шоковый ступор, но почему-то страдать и убиваться мне пока совсем не хочется. А вот истерично посмеяться над собой я совсем не прочь.

Ну надо же, какая дура! Всегда считала Ефимову дамой второго сорта. Была убеждена, что Олег никогда на такую не позарится. Мол, куда ей до меня? Ни кожи, ни рожи, и на голове три волосинки. А что в итоге? Она беременна. Беременна от моего мужа.

Вот вам и