Шрифт:
Закладка:
В 1961 и 1963 гг. могильник исследовался археологической экспедицией КИЯЛИ АН СССР под руководством автора. Разведочный отряд этой экспедиции, возглавляемый Е.А. Халиковой, установила, что от могильника сохранилось 11 слабо приметных и сильно распаханных всхолмлений, одно из которых имело явные следы раскопок (курган 6, раскопанный А.В. Збруевой в 1939 г.). В 1961 г. экспедиция провела исследование двух курганов (1 и 10); а в 1963 г. — еще одного кургана (11). Курганы 10 и 11 оказались почти полностью уничтоженными раскопками дореволюционного периода — А.Ф. Лихачевым или П.А. Пономаревым (?). Курган 1 был также частично потревожен чьими-то раскопками.
Последний курган, имевший овальную форму (19,2×12 м) и вытянутый с юга на север, содержал две разновременные группы погребений — основные (срубные) и вводные (приказанские).
К срубной культуре относится 6 погребений (1, 5–8, 9, 12), а также 12 жертвенных сосудов, поставленных на верхнем уровне погребенной почвы. В восточной части кургана на верхнем уровне погребенной почвы была положена лошадиная голова. Сосуды вне погребений располагались преимущественно попарно вдоль края курганной площадки. К сожалению, центральная часть кургана была разрушена вкопом, поэтому трудно выяснить, что там находилось, но, судя по крупным человеческим костям, обнаруженным в заполнении вкопа, можно предполагать, что в центре кургана располагалось захоронение взрослого человека. Все сохранившиеся остальные погребения оказались детскими, причем могильные ямы их были очень неглубокими и в редком случае прорезали погребенную почву. Костяки в ямах лежали преимущественно на левом боку, с ориентацией головы на север, северо-запад, редко на восток. Почти в каждой яме обнаружено от одного до трех сосудов. Таким образом, погребальный обряд этого кургана мало чем отличается от обряда кургана 6, раскопанного А.В. Збруевой, и от обряда Ново-Байбатыревских курганов.
Можно полагать, что курган 1 был насыпан над погребенными непосредственно после завершения захоронений. Об этом свидетельствуют малая глубина могильных ям, наличие погребений на уровне погребенной почвы, а также сосуды, поставленные вне захоронений.
Погребальный инвентарь срубного времени описываемого кургана состоит только из керамики. Всего отсюда извлечено 22 целых сосуда и фрагменты от трех сосудов.
Все сосуды — плоскодонные, изготовлены из глины с примесью песка, шамота и в одном случае толченого мела. Обжиг сосудов костровой. Цвет поверхности желтовато-серый, изнутри многие имеют следы сажистого нагара. Заглаживание сосудов как изнутри, так и снаружи, производилось при помощи тряпки или кожи; на поверхности шести сосудов имеются следы штриховой зачистки, произведенной пучком травы или щепой. Края почти всех сосудов плоские, иногда (пять сосудов) орнаментированные косой насечкой. По форме выделяются несколько типов:
1. Высокие горшковидные сосуды — 11 экз. (рис. 50, 3, 4, 6), подразделяющиеся по форме горла на три разновидности: а) сосуды с прямым горлом и слегка расширенным туловом, так что диаметр тулова превышает диаметр горла — 6 экз. (рис. 50, 4, 6); б) сосуды со слегка закрытым горлом и слабо выпуклым туловом — 4 экз. (рис. 50, 7); в) один сосуд со слабо отогнутым краем горла, диаметр которого равен диаметру тулова (рис. 50, 5).
Рис. 50. Сосуды срубной культуры из III Маклашеевского (1, 2, 4–7) и I Полянского (3) могильников.
Орнаментированы лишь сосуды первой и третьей разновидностей, причем на трех сосудах (рис. 50, 4, 6) орнамент покрывает почти всю поверхность. На четырех сосудах узоры нанесены крупными прочерченными линиями, на одном-оттисками крупнозубчатой гребенки. Кроме того, один сосуд в нижней части покрыт беспорядочно разбросанными кружками, нанесенными полой костью. Узоры орнамента несложные — это вертикальные или горизонтальные зигзаги, в одном случае — крупные ромбы. Аналогичные по форме и орнаментации сосуды содержатся в материалах и кургана 6[643], а также в коллекции А.Ф. Лихачева из I Полянского курганного могильника[644]. В последнем комплексе среди 17 сосудов имеются 7 высоких горшковидных, 2 из которых покрыты по всей поверхности орнаментом из оттисков среднезубчатого штампа, причем стиль и техника нанесения орнамента мало чем отличаются от орнамента сосудов III Маклашеевского могильника[645]. Любопытно, что сюжетный рисунок (рис. 50, 3), прочерченный на одном из горшковидных сосудов Полянского могильника[646], повторяется в некоторых деталях на одном чашевидном сосуде из кургана 1 III Маклашеевского могильника (рис. 50, 2).
2. Чашевидные баночные сосуды малых размеров, высота которых обычно составляет половину или ⅔ диаметра горла — 11 экземпляров (рис. 50, 1, 2). По форме края горла также выделяется несколько разновидностей: а) сосуды с открытым горлом — 6 экземпляров (рис. 50, 2); б) сосуды с прямым горлом — 4 экземпляра (рис. 50, 1); в) небольшая чаша со слегка закрытым горлом.
В глине двух сосудиков заметна примесь каких-то органических остатков. Остальные сосуды имеют примесь песка и шамота. Почти все сосуды этого типа неорнаментированы, кроме трех чаш. На одной из них перекрещивающейся нарезкой орнаментирован верх сосуда и край горла; на другой клиновидными насечками покрыта вся поверхность сосуда (рис. 50, 1), а плоский край венчика украшен нарезкой. Подобного типа сосуды характерны еще для полтавкинских памятников срубной культуры[647]. Третья чаша (средних размеров), как уже было замечено, имеет по верхнему краю процарапанные по сырой глине изображения змей и еще каких-то существ (рис. 50, 2).
В кургане 6 обнаружены три небольшие баночки без орнамента и шесть чаш с резным орнаментом[648]. Все они близки к сосудам из кургана 1.
В коллекциях из I Полянского могильника насчитывается девять сосудов этой группы, в том числе пять преимущественно неорнаментированных баночек со слегка профилированным краем и четыре чаши с открытым или слабо прикрытым горлом. Три из последних орнаментированы по краю, причем на одном имеются горизонтальные оттиски шнура[649].
Итак, не может быть сомнений в том, что описанные сосуды из 1 и 6 курганов III Маклашеевского могильника и из I Полянского могильника сходны между собой, очевидно, одновременны и принадлежали одной группе населения.
Описанная керамика по форме и орнаментации близка к керамическим группам таких средневолжских срубных памятников, как Хрящевские (6, 8)[650] и Кайбельские (11, 22–24)[651] курганы, отнесенные Н.Я. Мерпертом ко второму этапу срубной культуры, что соответствует концу первого периода. Следовательно,
