– Примерно через два года по городу начала ходить ужасная болезнь. Наташа и так была слабой, а эта хрень окончательно сломила ее. Она умерла. В последние две недели своей жизни она ничего не могла есть и пить, она лежала и не могла подняться, у нее был жуткий жар, и я знала, что она не сможет пережить это. Дежурных это не волновало, они заставляли работать и больных. Мой отец начал делать и Наташину работу тоже. Я хотела сама за это взяться, но родители убедили меня, что я нужнее дома, у ее постели. Она просила меня жить так, как хотела бы она сама, а она то ли в бреду, то ли в нормальном состояние говорила об одном. Она хотела сбежать отсюда. Меня это поразило. Даже я в семнадцать не смела думать об этом, а она в двенадцать умоляла меня об этом. А потом она умерла. Я целый год бездействовала, а сейчас я тут. Но я вот думаю, такой ли жизни хотела Наташа?

– Я думаю, она хотела, чтобы ты жила так, как хочешь ты, а она лишь хотела для тебя свободы. Перестань думать об этом, ничего не исправить. Главное то, что ты думаешь об этом сама. Ты хотела для себя такой жизни, Ань?

– Честно? Нет. Мы живем в страхе, а этот страх препятствует свободе. Возможно, все будет по–другому через несколько веков, но мне почему–то не верится. Вся эта хрень с восстанием мало что изменит. Просто большинство из нас умрут как собаки. Раньше я боялась смерти, а сейчас… когда я уже похоронила двух дорогих мне людей… мне все равно.

– Все еще будет хорошо, – я улыбнулась ей, но я сомневалась в том, была ли эта улыбка кстати. – А как тебе удалось сбежать? – спросила я ее, когда она начала о чем–то серьезном думать.

– Среди рабочих пошел слух, что несколько ребят собираются бежать. Среди них были Вика и Дима. Наверное, как и во всех городах, у нас каждую неделю было что–то типа собрания. Я никогда на них не была, а тут решила прийти и встретила там еще Дениса, Пашу, Лешу и Дашу. Все они обсуждали план побега. И через неделю мы решили бежать. Кто–то брал палатки, кто–то еду, а я взяла на себя нести оружие. Папа считал своим долгом отдать мне свое ружье. Он был обычно таким суровым, а в тот день был очень ласков. Мне было больно расставаться с родителями, но я решила бежать ради Наташи, – Аня вновь прервалась, чтобы сделать глоток. Она корчилась немного, выдохнула и посмотрела на меня. – Нас бежало десять человек, троих убили Дежурные. Осталось семеро, включая меня. А потом ты знаешь. Нашей целью стало искать таких же, как мы. Мы нашли Игоря, он стал главным среди нас. Потом Максим и еще парочка ребят. Кстати, ты никогда не замечала странную связь между Максом и Игорем? – глаза у рассказчицы были мутными, казалось, она уже давно не понимала, что и кому говорила. Это была ночь откровений. Уверена, завтра она об этом пожалеет. В ответ на ее вопрос я покачала головой. – Понимаешь, они не такие как все мы, они особенные! – как же было приятно осознавать, что только я знаю правду. Но я делала вид, что не понимаю собеседницу. – Ладно, теперь моя очередь тебя расспрашивать. Поговорим о Максиме?

– Эм…

– Я заметила, вы два дня где–то враждуете. Что–то случилось? Ну, конечно, случилось. У меня сложилось о нем такое впечатление, что он слишком гордый и высокомерный. Помнишь тот день, когда мы облили Варю водой? Макс в этот день заступился за тебя, после этого я пошла в лес, он тут же пошел за мной. Знаешь, я думала, что что–то между нами может произойти, – Аня вновь начала рассказывать моменты из своей жизни. И хорошо, что она не расспрашивала меня. – Так вот. Он пришел, чтобы успокоить, убедить меня в том, что ты не представляешь для нас никакой опасности. Я приблизилась к нему в этот момент, чтобы поцеловать, я думала, он ответит мне тем же, но он тут же отскочил от меня, после этого он стал подшучивать надо мной. Полный кретин! И потом я стала замечать, что между вами что–то стало происходить, я все понимала. Может, именно поэтому я тебя так ненавидела? И сейчас не знаю, как к тебе относиться. Так что, в конце концов, произошло? – снова глоток, она снова поморщилась и приготовилась меня слушать.

– Ничего, – коротко ответила я. – Просто… будет лучше, если мы будем держаться друг от друга подальше. Потом будет больнее расставаться. Кто–то из нас умрет на этом восстании, понимаешь?

– Да, вполне, – Аня кивнула головой. – Ладно, мне надо идти спать, но я не уйду, пока ты не сделаешь хотя бы один глоток, – она протянула мне кружку. Из нее отвратительно пахло. – Давай же. В этой жизни все нужно попробовать, – но не успела она это сказать, как ее голова рухнула на стол, и она уснула. Вот и отлично. Я укрыла Аню простыней, которую я нашла в медицинской зоне, и вышла, выключая по пути свет. Мне не хотелось возвращаться туда, где пахло перегаром и блевотиной. Поэтому я пошла в гараж и легла спать в первый попавшийся грузовик.

21

Всю следующую неделю мы готовились к важному делу. Было решено, что в первый раз поедут всего два грузовика. Максим и Игорь взяли обязанность вести машины на себя. Круг нашего отряда сузился до четырех человек, что было, по моему мнению, не справедливо. Кроме Дежурных остались Дима и Аня. Еще бы ничего, если бы Ани не было, но она была в этом чертовом отряде! Это было для меня обиднее всего. Завтра они решили отправиться в 106–ой город. У меня еще был шанс уговорить кого–нибудь взять меня с собой. Это, конечно, было маловероятно, но…

– Я же сказал нет! – серьезно отвечал на мою просьбу Максим. Я продолжала клянчить. – Все! Закрыли тему! – он начинал выходить из себя, поэтому поспешил оставить меня. Я видела по его походке, что я ужасно раздражала его. После отчаянных вздохов и всяческих мыслей по этому поводу я решила идти прямо к Игорю.

– Иди разбирайся с Максом, правда! Мне уже надоело, – он устало сидел за столом в кабинете и что–то обдумывал. – Он просит меня не брать тебя, ты просишь, чтобы я