Я пытаюсь не рассмеяться, но смех все равно вырывается из меня.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я бы никогда не сделала ничего настолько детского.

Эверт смеется.

– Конечно. С нетерпением жду, когда ты снова напьешься. Я долгие годы так не веселился.

– Рада, что смогла развлечь тебя.

Эверт вытаскивает листочек из моих волос и стирает пятно с моей щеки.

– Думаю, тебе стоит знать, – говорит он, и его тон становится более серьезным. – Это была глупая игра. – Я пытаюсь поспорить с ним, но он обрывает меня: – Глупая игра, но, может быть, и не совсем плохая.

– Серьезно? Значит, ты больше не ненавидишь Ронака?

– Давай не будем заходить так далеко, – предупреждает он. – Но я подумываю о том, чтобы не ненавидеть его.

Я могу жить с этим.

– Хорошо.

– Ронак все еще козел.

Я киваю.

– Определенно.

– И я все еще буду безжалостно издеваться над ним.

– Я бы и не хотела, чтобы было иначе.

– Но может быть, если мы переживем отбор, я подумаю о том, чтобы не задушить его во сне.

– Пожалуйста, только не надо распускать тут сопли.

Он качает головой, а затем щелкает меня по носу.

– Ты язвительная штучка.

– Да, теперь отнеси меня внутрь и накорми. А затем подогрей мне ванну, расчеши мне волосы и скажи, какая я красивая.

– Да на первое, нет на все остальное. Я уже говорил тебе, Чесака, я не самый милый парень в стае. Но уверен, Силред с радостью воспользуется шансом обслужить тебя.

Я надуваю губы.

– Ладно, – говорю я с драматичным вздохом, протягивая к нему руки. – Ты можешь взять меня на руки, но я не буду нести ответственность, если меня стошнит на тебя.

Качая головой, он поднимает меня, и я кладу голову ему на грудь, чтобы она меньше кружилась, но это нисколько не помогает.

– Я больше никогда не буду пить.

– Все так говорят.

Внутри парни все еще ведут себя тихо, но уже не так враждебно, словно готовы вцепиться друг другу в глотки. Больше похоже на то, что они пытаются выяснить, как теперь вести себя, раз они больше не ненавидят друг друга. Эверт был прав. Когда он опускает меня перед камином, Силред уже приготовил тарелку с едой для меня и теперь выносит горячие угли, чтобы положить их под ванну, в которой я могла бы смыть свое похмелье.

– Ты мой новый любимчик, – мечтательно говорю я ему после завтрака, предвкушая горячую ванну.

Силред улыбается.

– Для этого достаточно одной горячей ванны, да?

– Пока что, но не устраивайся слишком удобно в этой роли. Ронак может удивить всех нас и стать моим новым любимчиком.

В этот момент мимо проходит Ронак.

– Нет.

– Не сопротивляйся. Это лишь вопрос времени, когда ты захочешь занять первое место, Ро-Ро.

– Не называй меня так.

– Как скажешь, Ро-Ро.

Он выходит на улицу, качая головой.

– Я обязательно постараюсь оставаться на первом месте как можно дольше, – говорит мне Силред.

– Ты умный парень.

Когда Силред приносит последние угольки, чтобы подогреть воду, то оставляет меня одну, и я погружаюсь в ванну, стоящую внутри хижины, рядом с огнем.

Принимать ванну намного приятнее с теплой водой и потрескивающим рядом огнем. Знаете что? У меня забастовка против холодных ванн с этого момента и до конца вечности. Мои уставшие мышцы отмокают в воде, и я мою голову мылом, которое оставил для меня Силред. Этим мылом пользуются и все остальные, так что в итоге я пахну как парни. Я не жалуюсь.

Глава 25

Уже около полудня, когда Ронак заходит в хижину. Я лежу, свернувшись калачиком на мехах на полу перед камином, напеваю себе под нос и ем виноград.

– Что ты делаешь? – спрашивает он, вставая надо мной. Я подбрасываю виноградину и ловлю ее ртом.

– Тренирую свою координацию, – говорю я ему, жуя. – Твоя очередь!

Я бросаю еще одну виноградину, целясь ему в лоб, но этот подлец сдвигается и ловит ее ртом без особых усилий.

– Ха, а ты неплох.

Следующая виноградина попадает мне в нос и улетает в другую сторону. Я хмуро смотрю на Ронака.

– Ты отвлекаешь меня. Иди поразмышляй в другом месте.

– Ты должна тренироваться.

– У меня освобождение.

– Освобождение? – он приподнимает бровь.

– Ага, приказ Сшивателя. Сегодня я могу отдохнуть. Ну, знаешь, так как вчера я напилась ужасной медовухи, а потом выблевала ее всю сегодня утром. У меня больничный.

Ронак щурится и чешет бороду, осматривая меня. Я снова бросаю в него виноград. Он снова ловит его.

– Проклятье, – бормочу я.

Другие парни заваливаются внутрь и направляются к столу, где я уже приготовила для них обед. Я невероятно заботливая. Они моментально начинают набивать себе животы. Ронак все еще изучает меня.

– У тебя крылья с красными перьями, – внезапно говорит он, и я тупо моргаю, глядя на него.

– Вау, парни, конечно, говорили мне, что ты сообразительный, но я даже представить не могла насколько. Что еще ты уловил своим гигантским мозгом?

– И твои уши не заострены, – продолжает он цепь своих странных умозаключений. Я встаю и отбрасываю косу на спину, прежде чем закинуть в рот еще одну виноградину.

– Расскажи мне больше, о Могучий Наблюдатель. Порази меня своими рассуждениями.

– Твои крылья не такие, как у высших фейри. Их крылья больше похожи на крылья насекомых или рептилий. Твоя кожа не пастельного оттенка, хотя волосы могли бы сойти за волосы высшего фейри. Но из всех фейри ты больше всего похожа именно на них, вот только ты слишком низкая.

Я смотрю на других парней, а затем снова на Ронака.

– Извини, это игра, где мы случайно описываем, как выглядит другой? – спрашиваю я. – Ладно, моя очередь. У тебя львиный хвост. Твои глаза становятся до странного кошачьими, когда ты выходишь из себя. Твой бицепс больше моего лица. О, и у тебя воняют ноги. Постоянно. Это даже неловко. – Я перевожу взгляд на Эверта: – Не зевай! – Я бросаю в него виноград, он попадает ему в щеку, а затем отскакивает. – Ха! Ты проиграл.

Он прищуривает свои голубые глаза, берет виноградину со своей тарелки и бросает в меня. Я подпрыгиваю и триумфально ловлю ее, поднимая руки вверх, пока жую.

– Победа!

Следующую виноградину я бросаю в Силреда, но она врезается в него так сильно, что размазывается по его груди. Он хмуро смотрит на нее, прежде чем убрать.

– Почему мы бросаемся едой?

– Тренировка по координации, – говорю я. – Ты не слишком хорошо справился, Второй.

– Значит, я теперь снова Второй?

Я