Мне вспомнился случай, когда он купил Библию. Тогда не понимала, зачем он это сделал. Нам было по одиннадцать лет. Какой ребёнок будет читать такую книгу в одиннадцать? Он объяснил мне: «Призракам нужны якоря, за которые они смогут ухватиться, чтобы отправиться в дальний путь». Наша семья была атеистами, и когда дед увидел Максима с этой книгой, он очень сильно разозлился. Брат был умным, он сумел убедить деда, что это всего лишь научный интерес. «Врага нужно знать в лицо», — так он сказал. Это успокоило всю семью ровно до того момента, как Максим стал ходить в церковь. Потом был ещё один скандал и его отправили в кадетскую школу. Макси всегда мог постоять за себя. А вера в Бога его вызов миру. Я такой силой никогда не обладала.

Мне показалось, что я самый никчёмный человек на земле. Во мне не было ничего достойного, что объяснило бы тот дар, который получила. Я не была сильной, не была храброй, не была умной. Я всю жизнь следовала правилам, которые меня окружали. Даже побег в Москву не был моим вызовом, просто последовала за братом, потому что не могла оставаться в Питере без него.

Что ж, теперь у меня нет и его.

— Подъезжаем, — раздался голос с переднего сидения. Пётр обернулся и подмигнул мне. — Чувствуешь? Начинается!

Его воодушевление больно порезало мне весь настрой и он рассыпался нервными блёстками.

Расплатившись с таксистом, мы вышли на улицу. Неподалёку от нас стояла Элли. Она смотрела в телефон и жадно затягивалась сигаретами. На ней была дешёвая мятая куртка, неказистый шарф и шерстяные перчатки без пальчиков. Очень странный выбор, учитывая, как сильно она дрожала стоя на ветру рядом с дорогой.

— Элли! — радостно воскликнул Пётр, подбегая к ней и обнимая, целуя в обе щёки. — Чёрт, и не знал, что ты тоже будешь здесь!

— А, по-моему, я тебе говорила, что буду в этом районе, — хмыкнула она, разглядывая нас с ног до головы. — Судя по всему, здесь нас будет только трое. Остальные не успеют добраться и судя по сообщениям многие выбираются ближе к бывшей улице Горького.

— Мы справимся, — самоуверенно заявил Бес. — Не в первый раз.

— Кому как, — заявила саркастически. — Элли, ты почему так легко одета? Простынешь же!

— Да мы скоро в лето попадём, чувствуешь? Зима отступает, — она улыбнулась. — Ты как? Готова?

— Не уверена, — с сомнением покачала головой. — У меня в голове крутятся слова Белого человека…

— Мы справимся, — Элли отмахнулась от моих слов и выбросила сигарету в урну.

— А что говорил Белый человек? — нахмурился Бес.

— Он сказал, что этот афтершок будет не таким, как раньше.

— Не стоит верить всему, что он говорит. Призраки постоянно лгут, — отрезала Элли, доставая очередную сигарету.

И в этот момент всё началось. За одно мгновение, мне показалось, что мир рухнул. Как будто бы захлопнулась вакуумная упаковка. Исчезло всё, что окружало нас, а то, что осталось, изменилось, помолодело и состарилось одновременно. Небо сменило свой цвет с зимнего на летнее, пропали звёзды, закрытые дымными облаками. Я как будто бы попала в старинный фильм, только пустой и тихий. Единственным звуком был нескончаемый вой сирены, который проносился над пустыми улицами да далёкий свист и грохот.

Элли и Бес поднимались с земли, отряхиваясь и восстанавливая дыхание.

— Каждый раз одно и то же! — негромко проворчала она.

— Марго не упала, — довольно заметил Бес, расстёгивая зимнее пальто.

От жары сносило голову и теперь стало понятно, почему Элли была так странно одета. Она просто сбросила с себя ненужную куртку, купленную на один раз, и осталась в лёгкой майке и непритязательных джинсах.

А вот нам с Бесом оставалось только кусать локти. Мы не догадались оставить верхнюю одежду хотя бы в камере хранения одного из торговых центров, которые мы проезжали, пока добирались сюда. Оставалось потеть или расстаться с одеждой навсегда, как поступила Элли.

— Мне кажется, это потому, что для меня всё происходило не мгновенно, — натянуто объяснила, внимательно изучая улицу, которая всё больше и больше походила на заброшенные декорации к фильму о прошлом. — Разве на улицах не должны быть люди? Почему здесь так пусто?

— Здесь и будет пусто, пока не начнётся бомбёжка.

— Она не причинит нам вреда?

— Нет, — вместо Элли, ответил Бес. — Мы здесь призраки, помнишь?

Элли мрачно посмотрела в его сторону, а затем дотронулась до стенки здания.

— Твою мать! — злобно выкрикнула она, пиная стену, а затем доставая очередную сигарету.

— Я так понимаю, что всё идёт не так как обычно? — спрашиваю с надеждой на отрицательный ответ.

— Да, — сумрачно ответил Бес, а затем посмотрел на небо. — Нужно как можно быстрее убираться с улицы, пока не началась бомбёжка. Осталось несколько минут, слышите?

И мы столкнулись с очередной проблемой. Здания заперты, многие двери вообще заколочены. Фасады закрыты толстыми досками и накрыты зелёными камуфляжными сетками, подвалы замурованы. Нам пришлось переместиться с улицы в один из двориков. Никто из нас не был в курсе, где кроме метро, ещё располагаются бомбоубежища. Мы просто пытались открыть каждую дверь, встречавшуюся нам на пути, пока с неба не посыпались огненные звёзды.

От первого взрыва, упала на землю, локтями пропахав брусчатку. Бес подхватил меня под руки и потащил за бежавшей впереди Элли. Тогда же увидела людей. Они не бежали, нет, они выскакивали из закрытых домов с бочками воды наперевес и тушили разгоравшееся пламя. Это было как фильм-апокалипсис. Небо, ядрёно-оранжевое, низкий свист, гул, а затем вспышки, крики и взрывные волны.

Всё было абсолютно не так, как себе представляла. Ноги ныли от усталости, руки влажные от крови, сочившейся сквозь бесчисленные порезы. Ошалевшая и оглохшая, всё, что могла делать — это бежать следом, держась за крепкую руку Беса. А затем, как будто нас подхватила огненная волна, мы пролетели несколько метров, рухнули на землю и ползком направились в сторону ближайшего спуска в подвал. Над ним висела какая-то полустёртая надпись, но в дыму ничего не было видно. Скатившись вниз, Элли, ухватилась руками за входную дверь и с силой дёрнула её, победно крикнув, когда та открылась. И мы ввалились внутрь.

***

Первые минуты мы просто лежали на полу, тяжело дыша с закрытыми глазами. Нет мыслей, нет чувств, только быстро колотящееся сердце и бесконечная ноющая боль в мышцах измученного тела. Где-то вдалеке слышались отдалённые громовые раскаты, но здесь играла приятная музыка, было сухо и тепло.

— Это походило на ад, — с трудом поднимаясь, заявил Бес.

Потный, грязный с оторванным рукавом у пальто, он не выглядел стильно, совсем наоборот — походил на человека, прошедшего сквозь мясорубку. Глядя на часы, не верю, что с момента начала афтершока прошло всего пятнадцать минут. Эти минуты длились целую вечность, и отделяли нас от уютной зимней реальности.