– Дима, я рада, что у тебя все хорошо. Включая печенье, – заверила я и откусила кусочек. Французское лимонное печенье действительно было вкусное и таяло во рту. – Давай допьем кофе и примемся за работу. У меня сегодня довольно нервный день, так что лучше занять голову чем-нибудь полезным.

Разумеется, мой помощник был в курсе истории с усыновлением и связанных с этим проблем.

– Все будет в порядке, Елена Сергеевна, – сказал он и поставил передо мной полную чашку кофе. – Да вы и сами это знаете.

Звякнул телефон, принеся сообщение от Натки. «Заседание началось», – было написано в нем. Я закрыла глаза, представляя себя на месте судьи.

Васильева Ольга Ивановна обратилась в суд с настоящим заявлением, указав, что является матерью несовершеннолетней Васильевой Анастасии Ивановны, 2019 года рождения. Решением Энгельсского городского суда Васильева была лишена родительских прав в отношении своего ребенка. Основанием для лишения родительских прав явилось ее уклонение от исполнения родительских обязанностей, заключающееся в оставлении ребенка в родильном доме в возрасте трех дней от рождения. В настоящее время она изменила поведение, образ жизни и отношение к воспитанию детей. На данный момент она имеет постоянное место работы, а также в пользовании жилое помещение, которое соответствует установленным требованиям, необходимым для проживания несовершеннолетних детей. Заявитель полагает, что восстановление в родительских правах будет соответствовать интересам ребенка, в связи с чем просит о восстановлении ее в родительских правах и о передаче ей Васильевой Анастасии для совместного проживания.

– Все в порядке? – спросил меня помощник, забирая из рук пустую чашку. – Вы чего с закрытыми глазами сидите?

– Все в порядке, Дима, – ответила я. – Просто думаю.

Написав младшей сестре слова поддержки, я погрузилась в работу, временами прерываемую новыми сообщениями.

В судебном заседании Ольга Васильева на удовлетворении заявленных требований настаивала по основаниям, изложенным в заявлении, дополнив, что две недели назад нашла вторую постоянную работу и готова участвовать в воспитании своего ребенка.

Что ж, это было вполне ожидаемо. Шантажистка включила ресурс по полной. Бедная Натка, тяжело ей все это слышать.

Заинтересованным лицом по делу выступала представитель дома ребенка, та самая директриса Марина Васильевна, которая невзлюбила моих Таганцевых с первого взгляда. Впрочем, взаимно. В судебном заседании она пояснила суду, что полностью согласна с заявлением Васильевой, поскольку верит, что молодая женщина исправилась и искренне хочет жить со своим ребенком. Прозвучала и та самая фраза, что родная мать всегда лучше приемной, разумеется, повергнувшая Натку в панику.

– Спокойно, – ответила я Натке. – Главное, держи себя в руках.

Представитель ответчика – отдел образования Администрации города Энгельса в судебное заседание не явился, хотя и был извещен надлежащим образом. А вот представитель государственного органа опеки и попечительства, когда ей предоставили слово, попросила заслушать ее после того, как свою точку зрения выскажет третья сторона – также подавшая заявление в суд на установление материнства Кузнецова Наталья Сергеевна.

Я представила, как волновалась бы Натка, если бы ей пришлось излагать их с Костей точку зрения и добытые доказательства самой, и улыбнулась. Все-таки хорошо, что я настояла на адвокате и договорилась с Раковой. Марина волноваться не будет. Просто вцепится этой Васильевой в горло и не отпустит, пока не победит.

Я прекрасно знала, какую именно фактуру накопали Костины коллеги и частный детектив. Узнать это оказалось совсем несложно. Настенька не была первым ребенком Ольги Васильевой. Ее старшая дочь появилась на свет, когда непутевой мамаше было всего шестнадцать лет. Ее с самого рождения воспитывала мать Васильевой, и до сих пор тринадцатилетняя девочка проживала с бабушкой в Пензенской области.

Суду был предоставлен официально заверенный опрос соседей, которые показали, что к матери и дочери Васильева за все эти годы приезжала всего несколько раз, никогда не помогала им деньгами, не интересовалась судьбой ребенка и никак не участвовала в его воспитании, хотя и не была лишена родительских прав.

Второй ребенок – на этот раз мальчик – появился на свет спустя пять лет. Ольге Васильевой на тот момент был двадцать один год. Его она, та-дам, оставила в родильном доме города Пензы, оставив официальное заявление об отказе от ребенка. Мальчик был передан в дом малютки и спустя всего несколько месяцев усыновлен. Сейчас он был ровесником Наткиного Сеньки, жил в любящей семье и ни в чем не нуждался.

Третьего ребенка, снова мальчика, Ольга Васильева родила за два года до появления на свет Насти. Этого сына она забрала из родильного дома, но оформила официальный отказ и сдала малыша в детский дом в Санкт-Петербурге, где в то время проживала с гражданским мужем, когда малышу было четыре месяца. На данный момент мальчику было неполных шесть лет, и он по-прежнему воспитывался в одном из питерских центров для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Настенька была четвертым брошенным ребенком нерадивой мамаши, оставленным в родильном доме даже без официального оформления бумаг. Но и это было еще не все. Семь месяцев назад Ольга Васильева сбежала из Пензенского городского родильного дома, оставив там еще одну крошку – своего пятого ребенка, дочку, которая сейчас находилась в Пензенском доме малютки.

На основании всех вышеперечисленных и документально подтвержденных фактов адвокат Марина Ракова, как представитель третьей стороны в судебном заседании, просила суд оставить заявление Ольги Ивановны Васильевой без удовлетворения. После нее отрицательное заключение по заявлению сформулировал и представитель органа опеки.

«На директрису детдома страшно смотреть», – написала в сообщении Натка. Злорадствовала.

Прокурор в своем заключении также полагала невозможным удовлетворить заявленные требования Васильевой Ольги, посчитав, что такое решение явно не будет отвечать интересам несовершеннолетней Васильевой Анастасии Ивановны.

Я снова закрыла глаза и виртуально очутилась за столом судьи, принимающей решение по делу.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора и заключение органа опеки и попечительства, исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующим выводам, – зазвучал голос в моей голове. – В соответствии со статьей 9 Конвенции о правах ребенка ребенок не должен разлучаться со своими родителями вопреки их желанию, за исключением отдельных случаев, когда такое решение принимается судом в интересах ребенка. Одним из главных назначений семьи является создание условий для нормального развития и надлежащего воспитания детей.

В соответствии с частью 1 статьи 72 СК РФ родители (один из них) могут быть восстановлены в родительских правах в случаях, если они изменили поведение, образ жизни и (или) отношение к воспитанию ребенка. Если суд придет к выводу о том, что возвращение ребенка родителям (одному из них) не отвечает интересам ребенка, суд вправе отказать в удовлетворении этого требования, в том числе и в случае удовлетворения заявления