— А вы не считаете, что должны согласовывать со мной свои действия? — с истерической ноткой поинтересовался он, нервно отбросив в сторону карандаш, покатившийся по столу с глухим стуком.

— Не считаю, — осадил я его. — Мы это, помнится, уже не раз обсуждали.

— Вы не так поняли, — уже спокойнее произнес Мажеровский, поднимаясь из кресла и прохаживаясь передо мной на манер учителя. — Просто, уезжая, вы оставляете замок без охраны.

— Вы что, боитесь? — удивился я. — Не волнуйтесь, я ненадолго, к вечеру думаю вернуться.

— Дело не в этом, — раздраженно отмахнулся Мажеровский. — Я уже давно ничего не боюсь.

— А в чем тогда дело?

— Покидая территорию замка, вы, Марк, тем самым перекладываете часть своих обязанностей на меня, — патетически заявил бывший маг.

Я лишь устало вздохнул. Очередное завихрение в больном мозгу Мажеровского. А на больных, говорят, обижаться нельзя.

— Если проблема только в этом, — спокойно ответил я на выпад, — можете взять сумму на оплату этой части работы из причитающегося мне вознаграждения.

Александр, неожиданно рассмеявшись, вернулся в кресло, я тоже не стал торчать столбом и последовал его примеру.

— Вы очень интересный человек, — искренне сказал бывший маг, и в голубых глазах загорелись смешливые искорки. — Марк, как вы считаете, если бы нам с вами пришлось столкнуться до того, как я ушел на покой, кто бы вышел из схватки победителем?

— Конечно я, — ответил я равнодушно, глядя ему в глаза. Хозяин замка явно занервничал, видя такое пренебрежение.

— Откуда такая уверенность? — с недоумением спросил он, разглядывая меня с опасливым интересом, словно редкое, но опасное насекомое.

— А как иначе? — пожал я плечами. — Добро всегда побеждает зло. Так было и так будет.

— Вы, Марк, упрямый идеалист, — обиделся Мажеровский. — Причем оперируете понятиями, в которых плохо разбираетесь. Добро и зло относительны, одно не может существовать без другого, — недовольно буркнул он, по новой набивая трубку. На языке завертелся совет поменьше курить, но я вовремя вспомнил, что теперь Александру курить не вредно.

— Я не идеалист. Я практик, — оборвал я его разглагольствования. — И хорошая практика неоднократно убеждала, что зло рано или поздно наказуемо. Это добро не всегда вознаграждается. По крайней мере, на первый взгляд.

Похоже, я задел его за живое. Мажеровский вскочил, роняя пепел на полировку стола, и заметался по кабинету. Взор потемнел, словно голубое небо затянуло свинцовой тучей.

— Что вы знаете о добре и зле? — раздраженно спросил он, глядя мне в глаза. — По каким признакам отличаете одно от другого? Что во благо для одних, для других смерти подобно! А я… Я сделал в своей жизни массу хорошего!

— Вы меня убеждаете или себя? — тихо спросил я. — Я считаю: цель не оправдывает средства. А вы думаете по-другому. В этом наше принципиальное различие.

— Да вы на себя посмотрите! — взвыл Мажеровский патетически. — На каком основании вы присвоили себе право решать, что хорошо, а что плохо? Раз уж вы, Марк, настолько уверены в торжестве справедливости, для чего тогда берете на себя миссию возмездия? Мне ведь известны все ваши «подвиги»!

Я усмехнулся, но усмешка вышла кривой. В моей жизни действительно были эпизоды, не однозначные на весах бытия. Но, в конце концов, жизнь все расставила по своим местам и мне не приходится краснеть, вспоминая прошлое.

— Я на себя ничего не беру. Скорее это Справедливость избирает меня своим оружием. Вам же известно, я веду борьбу не только с личными врагами.

— Понятно, — протянул Мажеровский с изрядной долей иронии. — Ненависть ради любви. Как же, проходили. Глупости все это! Нет абсолютного добра. И зла нет. Они не могут существовать обособленно друг от друга. А знаете почему? Да потому, что в мире все относительно! И все имеет свой предел: когда заканчивается одно, но тут же начинается другое, — Мажеровский умолк, задумавшись, потом, гораздо спокойнее, добавил: — Беспредельна, пожалуй, только любовь. Но об этом я узнал совсем недавно.

— И честь, — оставил я за собой последнее слово. Мажеровский только отмахнулся, и устало рухнул в кресло, протестующе заскрипевшее под ним. А я задумался, глядя на него. К чему был весь этот разговор? Похоже, Мажеровский меня в очередной раз прощупывал. На что он рассчитывает?

Так, ну ладно, поговорили, и будет, и так слишком много сказано. Или все-таки мало?

— Ну, так я поехал? — поставил я точку в разговоре. — Разбираться, где добро, а где зло…

Мажеровский, откинувшись на спинку кресла, рассмеялся.

— Занятный вы человек, Марк.

Не то слово…

Выйдя из замка, я у самой лестницы увидел магбиль, на который Азар старательно наводил последний лоск. Заметив меня, тролль широким жестом распахнул дверцу.

— Слушай, Марк, я для тебя задание придумал, — сказал Азар, показывая на внушительную корзину, уютно устроившуюся на заднем сидении. — А то ты будешь без толку мотаться туда-сюда…

И то, правда. Я ж так, прогуляться еду. От нечего делать…

— … Заедешь в одно место. Базар называется, знаешь, да? Возьмешь фрукты-овощи.

Вот только этого мне и не хватало.

— Азар, — попытался я отделаться от внепланового задания, усаживаясь за руль. — Ты же знаешь, я фрукт от овоща даже под пистолетом не отличу. Возьму, да не то, сам же ворчать будешь.

— Э-э! Зря голову ломаешь! — отмахнулся от возражений настырный тролль. — Выбирать ничего не придется. На базаре найдешь тролля, стоит в конце первого ряда. Он тебе все самое лучшее выдаст.

— Один тролль на весь рынок? — с сомнением переспросил я. Если мне не изменяет мой склероз, в прошлый раз тролли как раз преобладали среди торгашей.

— Зачем один? — удивился Азар. — Он там с братьями стоит, да и другие его родственники тоже знатные торгаши.

— Ну, а твоего я как узнаю? — не без раздражения спросил я, вставляя в гнездо ключ-кристалл.

— Мой голый.

У меня чуть ключ из рук не выпал.

— В смысле?!

— Сверху. Снизу штаны, как у меня. И волос как у меня, только черный.

Если честно, тролли для меня вообще на одно лицо, у них всех лица словно один каменотес по пьяни топором из скалы вырубил. Ну, а уж с «приметами», данными Азаром, я точно не ошибусь. Но тролль, не обращая внимания на мой растерянный вид, невозмутимо продолжил выдавать подробную инструкцию:

— Скажешь: «Азар привет передает». Он тебе полную корзину положит, фрукты-овощи, перец-шмерец. Денег не плати. Обидишь. Сделаешь вот так, — Азар торжественно приложил руку к сердцу, чуть склонив голову. — Он рад будет. Так, да.

— Должник твой, что ли? — поинтересовался я, выслушав инструкцию.