- Так это твоих рук дело, псих? – я ошарашено уставилась на приближающего Зотова.

Меня коробило от мысли, что я не могу даже предположить масштабы его вседозволенности. У него есть мой номер, допустим, его он достал через Мельникову, он не поленился вчера ночью покинуть загородный дом и проследить за Артёмом. Он считает, что может своими мелкими пакостями рушить чью-то жизнь? Что за мания величия?

- Я всего лишь хотел показать тебе, что пока ты покорно ожидаешь, ему плевать на тебя.

- А тебе какое дело?!

Максим в два прыжка одолел разделяющее нас расстояние и оказался вплотную ко мне:

- Знаешь? Я люблю покорять вот такие, казалось бы, неподдающиеся вершины. И чем больше ты ломаешься, тем выше мой интерес. Ты даже не понимаешь, насколько сейчас я на грани того, чтобы сломить тебя.

Его гибкие, холодные пальцы жесткими щипцами ухватились за плечи и с силой потянули на себя.

- Отпусти, мне больно…

- Ты понравилась мне с первого взгляда и с тех пор я не могу и минуты не думать о тебе.

- Да пошел ты… отпусти!

Я со всей силы оттолкнула Максима, стараясь увернуться от его требовательных губ, пытавших поцеловать.

- Отпусти… я буду кричать.

- Кричи, зови на помощь, никто не услышит.

Я начала царапаться, вырываться и пустила в ход все свои силы, лишь бы оттолкнуть Максима. Но какой же он сильный. По внешности особо и не скажешь, что в нем столько мощи.

Раньше, когда по телевизору случайно попадала на криминальные сводки, в которых подымались темы об домагании, всегда задавалась вопросом: неужели жертвы настолько слабы, что не могут дать отпор самому хилому маньяку? Выходит, что не могут.

Ноги были зажаты между его ног. Руки прижаты к бокам. Максим словно бетонной стеной навалился на грудь, не давая возможности не то, чтобы пошевелиться, а даже сделать лишний глоток воздуха. В буквальном смысле я начинала задыхаться.

- Я не слышу, что бы ты звала на помощь? Ну-у! Давай!

Всё, что я когда-то знала о самозащите, читала или смотрела – вылетело из головы. И единственное, что пришло на ум, это укусить Зотова за нижнюю губу со всей силы. Это дало мне небольшую передышку, которую я тут же использовала, чтобы отскочить в сторону:

- Не подходи, слышишь, не подходи…

Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Словно затравленный зверь я следила за каждым шагом Максима, который отошел в сторону на несколько шагов и заслонил собой вход.

Он не спеша слизывал кровь с прокушенной губы и тоже пытался привести свои легкие в порядок. Блеклым взглядом Максим продолжал гипнотизировать мой мозг задумавшись над чем-то.

- Не знаю, что на меня нашло. Стоит только увидеть твой затравленный взгляд, как здесь, - и он постучал себя по лбу, - Начинается помутнение.

- Это не оправдывает твое больное поведение, - я до сих пор содрогалась от пережитого страха.

- Да, ты права. Извини. Я заглажу свою вину. Проси всё, что пожелаешь.

- Исчезни из моей жизни – этого будет достаточно.

- А вот этого выполнить я не могу.

Он отошел в сторону, освобождая проход. Я не решалась пройти мимо. Поняв это, Максим ехидно улыбнулся и вышел первым.

Я прислушивалась к отдаляющим шагам, и стоило им полностью стихнуть, бегом бросилась в раздевалку. Когда до заветной комнаты оставалось несколько метров, жуткая боль пронзила желудок и согнувшись пополам я почувствовала, как тело начинают сотрясать рвотные позывы. Туалет был этажом ниже. Простонав, я побежала в его сторону.

Возле самых дверей чуть не сбила Мельникову.

- Злата, где тебя носит? Скоро наша очередь. Эй, ты чего? - она ошарашено пропустила меня в глубь комнаты и направилась следом. – Тебе плохо?

Я и сама не знала, что со мной происходит. Вроде ничего такого не ела. Правда, я вообще нормально ела ещё вчера вечером, вместе с Артёмом. А сегодня целый день на нервах ничего в горло не лезло.

Инцидент с Максимом стал последней каплей.

- Это от волнения. Сейчас всё пройдет. Можешь выйти?

И кому я говорю. Мельникова даже не пошевелилась и стойко наблюдала за моими мучениями.

- Не нравится мне твое состояние, Яновская. С понедельника начинаем новую жизнь, в которой не будет места ни Артёмам с Максимами, ни Мишкам с всякими там Пашками. Будем отрываться на полную. Возражения не принимаются.

- Дай сначала дожить до этого понедельника, а там будет видно.

- Что за настрой, подруга? А-ну, давай, грудь повыше, плечи пошире, задницу оттопырила, живот втянула и вперед. Сейчас покажем этим клушам, что такое настоящий возбуждающий танец. Все слюнями подавятся, вот увидишь.

Я вымучено улыбнулась. Юлька, конечно, права. Жила же я как-то без Артёма, на нем одном мир клином не сошелся. Нужно пересилить себя и идти к намеченной цели, даже если до сих пор трясутся коленки от пережитого ужаса.

Юлькин позитив передался и мне.

Но не надолго.

Ожидая своей очереди в толпе девушек, я старалась полностью сосредоточиться на номере. Закрыв глаза, представляла, что только стоит мне выйти на импровизированную сцену, как все потеряет свое значение кроме меня и танца. Я хочу забыться в нем, вычеркнуть из памяти приставания Максима, пережитые при этом отрицательные эмоции, свои утренние слёзы. Хочу воскресить пятничный вечер, когда важен был только один взгляд, ради которого хотелось быть лучшей.

Когда настал мой черед, я ещё ощущала легкую слабость в мышцах, от которой слегка пошатывалась, но это не помешало с улыбкой выйти к судьям. Ничего не видящими перед собой глазами уставилась в пустоту и с первым звучанием трека растворилась в нем.

Старалась следовать четко продуманным и отрепетированным движениям. С каждым, удачно выполненным элементом, возрастала уверенность в себе и своих силах. Взгляд невольно сфокусировался на дверном проеме, в котором прошлый раз я заметила Артёма и… случайно оступилась. Мне показалось, что там стоял Максим. Прогоняя с головы всплывающие образы, вновь попыталась вернуть выбитое из колеи равновесие и снова допустила ошибку.

Музыка продолжала звучать. Я же застыла посреди сцены и хватала ртом воздух, словно задыхалась. Это действительно был Зотов, который даже на значительном расстоянии наводил такой негатив своим нездоровым взглядом, что я просто застыла столбом.

Меня перестали волновать зрители, было пофиг на недовольство Алёны и злорадные смешки за спиной. Хотелось просто исчезнуть, скрыться подальше от этого больного интереса.

Выбежав в