Я иду мимо того места, где, облокотившись на деревянный барьер, ждала, когда придет Кэрол. Сейчас тут еще более многолюдно, чем тогда, но все равно пирс отлично просматривается. Идя по нему, не заметить меня просто невозможно. Тут недалеко, и по-другому от судов к конторе никак не пройти. Значит, Кэрол должна была вернуться этим путем, но я ее не увидела. Признаю, я почти не поднимала головы, но все равно заметила бы Кэрол — если только она не переоделась с ног-до головы, включая головной убор и темные очки. Я ведь высматривала женщину в определенном наряде.

Хладнокровное продуманное предательство Кэрол меня буквально ошеломляет. От него разит неприязнью и презрением. Должно быть, эта женщина по-настоящему меня ненавидит, раз так со мной поступает. Это же надо — взвалить на меня всю грязную работу, а потом подставить!

Я возвращаюсь к линии железной дороги и жду поезда. Ощущение такое, будто я вышла из собственного тела и наблюдаю за собой сверху. Мне очень страшно. Наверняка полиция обвинит меня в убийстве. А суд упечет за решетку на долгие годы.

До меня доходит, чего дожидается Кэрол, почему не обращается к копам. Она хочет, чтобы тело Джима нашли, чтобы его прибило к берегу. При наличии трупа наверняка будет легче обвинить меня в убийстве. Мне остается лишь надеяться, что акулы нынче очень голодны.

* * *

Я напоминаю себе, что на шаг опережаю Кэрол: она хочет, чтобы меня обвинили в смерти Джима, и считает, что для этого ей достаточно всего лишь заявить о его пропаже.

Вряд ли она знает, сколько мне известно на данный момент, однако наверняка уверена, что ее телефон у меня.

Ее телефон. И на нем — наш обмен сообщениями. Там мы назначали встречи, обсуждали их время и место. Вряд ли Кэрол рассчитывает, что я буду держать рот на замке, если меня потащат в тюрьму по обвинению в тщательно спланированном убийстве собственного мужа. И как в таком случае она объяснит наш диалог в эсэмэсках?

Я оставила злосчастный телефон, по-прежнему завернутый в полиэтиленовый пакет, в ящике комода у себя в спальне. Когда я прихожу за ним, он по-прежнему там. А куда ему деться? Я разворачиваю пакет, задумавшись на миг, не надеть ли перчатки, чтобы не смазать отпечатки Кэрол, но, если честно, управляться с сенсорным экраном в перчатках больно уж муторно. Да и смысла мало, я ведь уже брала его голыми руками.

Телефон еще держится, хотя аккумулятор вот-вот разрядится. Нужно проверить, подойдет ли к нему мой шнур, но даже если нет, купить другой будет несложно. Я пробуждаю трубку нажатием кнопки и вижу циферки. Запаролено. В надежде разглядеть на экране жирные следы пальцев, я подношу телефон к окну, но ничего не вижу. Некоторое время тупо пялясь на мобильный, я пытаюсь сообразить, не упоминала ли Кэрол сведения, которые могут мне пригодиться, к примеру: «Эй, представляешь, у меня сегодня день рождения, и первые цифры этой даты я всегда ставлю на пароль! Надо же, совпадение какое!»

Я набираю 1–2–3–4, но безуспешно. Четыре единицы тоже не годятся. Я даже пробую свой пароль, а потом перестаю тыкать в циферки: телефон переполошил меня сообщением, что у меня осталось всего три попытки. Теперь я просто смотрю на экран.

А ведь Кэрол писала мне с этой трубки. Использовала ее, чтобы назначить нашу тайную встречу. Я должна посмотреть, что там есть еще, потому что больше у меня ничего нет.

Когда мобильный вдруг начинает звонить, громко и резко, я роняю его на пол, словно он вспыхнул у меня в руках.

* * *

— Сэм?

— Привет, Эмма Ферн, а я о тебе думал. Гадал, когда ты снова объявишься.

— Да, извини, просто была занята. — Я делаю паузу. — Я просто звоню, потому что… э-э…

— У тебя все в порядке?

Звук его голоса обнадеживает. Успокаивает меня. Когда телефон Кэрол начал трезвонить, я подумала, что это она сама и звонит, поэтому не стала отвечать. Теперь мне не по себе и не хочется торчать одной в этой квартире. Хорошо бы отсюда убраться. Интересно, что подумает Сэм, если я попрошусь у него переночевать?

— Ты сегодня свободен? Подумала, может, проведем вместе вечер, — начинаю я.

— У меня ужин с двумя самыми близкими друзьями. Пойдем со мной, заодно и познакомишься с ними, хочешь?

— Буду рада составить вам компанию.

— Здорово, я тогда их предупрежу и заскочу за тобой в семь, договорились?

— Да, будет чудесно. Спасибо тебе, Сэм.

Я уже собралась для вечернего выхода в свет, когда мне пришло в голову, какой это серьезный шаг, когда любовник знакомит тебя со своими лучшими друзьями. Похоже, наши отношения с Сэмом развиваются, и от этого на душе теплеет.

— Считай, у нас первое свидание, — улыбаясь, говорит он, когда мы встречаемся внизу.

Я замечаю, что секс у нас, выходит, был даже не во время первого свидания, а еще раньше, и Сэм, слегка покраснев, смеется.

— Расскажи про своих друзей, — прошу я в такси.

Он кладет руку мне на колено.

— Ну, мы с Лизой вместе учились в колледже, и…

— Погоди, — вдруг выпрямляюсь я, — они что-нибудь обо мне знают? И о том, что мы вместе делаем?

— Нет, конечно. Я сказал, как тебя зовут, и на этом все.

Я снова откидываюсь на спинку сиденья.

— Понятно, извини, рассказывай дальше.

— Лиза занимается маркетингом, у нее свой бизнес. Не спрашивай, что конкретно она делает, я все равно не знаю. Это как-то связано с раскруткой в соцсетях. Акил — юрист, они женаты… ой, даже точно не помню, вроде около двадцати лет.

— Ого! У них есть дети?

— Один сын, Ноэль, ему шестнадцать. Нет, погоди, семнадцать.

Сэм придвигается ближе, одним пальцем поднимает мне подбородок и целует меня в губы долгим, сладким, нежным поцелуем. Я кладу голову ему на плечо, стараясь не думать, какая мы странная пара. Но я довольна. Когда все закончится, я хочу связать жизнь с кем-то добрым и любящим, как Сэм. Хочу наполнить жизнь людьми, найти новых друзей и воссоединиться со старыми. Не могу дождаться, когда познакомлюсь с Лизой и Акилом.

* * *

Лиза приветствует меня очень тепло и мило. Даже обнимает, и мне это нравится.

— До чего очаровательный дом, — говорю я ей, направляясь к большим квадратным окнам. У друзей Сэма угловой лофт, поэтому окна расположены на двух стенах гостиной.

— Боюсь, вид отсюда не очень, но днем тут светло