Тут два варианта — или он совсем тугодум, или пытается меня перехитрить. Что тоже не очень то и умно, если по-честному.

Ранее впечатления невменяемого берсерка Лохмач на меня не производил. Даже наоборот! Этот парень прекрасно знал, что такое авторитет и как его использовать. Следовательно, делаем вывод, что Лохмач не так то и прост. Тем более после того, как я вывел из игры троих его дружков.

Камера была маленькая, чертовски маленькая, уворачиваться тут было попросту нереально! Поэтому приняв мысленно последующую секундой позднее боль, я дождался очередного псевдо-неумелого движения дубиной на уровне его груди и тут же поднырнул под нее, и резко выпрямился, метя руками в горло и тем самым входя в клинч.

Удовлетворенно рыкнув, Лохмач моментально сменил траекторию движения орудия и на обратном взмахе хорошенько врезал мне по ребрам! Сила инерции — это что не про него?

В любом случае, этот удар лишь добавил мне прыти. И надо сказать, что в клинче кандалы играли мне на руку!

— Тише, здоровяк. Тише. — прохрипел я, корчась от слабеющих ударов Лохмача.

Я скрипнул зубами и принялся еще сильнее сжимать и сводить руки вместе за головой Лохмача.

Лохмачу не повезло — классический клинч для него обернулся удушающим приемом. А душила его короткая цепь, связывающая браслеты воедино.

Выронив дубину, Лохмач просипел нечто мало вразумительное и стремительно слабеющими пальцами попытался оттянуть цепь от шеи. Не вышло.

Всхлипнув напоследок совсем уж отчаянно, Лохмач разом обмяк в моих «объятиях». Ох и тяжелый же он! На казенных харчах отожрался, не иначе. Такую тушу я на руках удержать не смог, пришлось ослабить хватку. Впрочем, это не помешало Лохмачу рухнуть на пол бессознательным кулем.

И тут я наконец увидел пламя. Точнее видел то я его и до этого момента, а вот осознал только сейчас….

— Только не это! — выдохнул я, глядя как вытекшее из лампы масло задорно и прожорливо поджигает деревянный пол. У кого была лампа, у Сороки? Но я точно помню, что он достаточно плавно стек по стенке и масляная лампа не разбилась! По всей видимости, это именно мы напару с жертвой легкого удушения учинили тут пожар.

В этой проклятой тюрьме кроме дверей все деревянное! Максимум через десять минут тут будет полыхать абсолютно все!

— Так-так-так, задний карман джинс? — поспешно пробормотал я, лихорадочно обыскивая недвижимое тело Лохмача.

Где чертов ключ? Где он⁈ Без него я не смогу вынести из эпицентра пожара всех этих идиотов! Да даже непричастный ко всему этому бардаку Андрей в соседней камере помрет ни за что!

Ключ нашелся когда пламя уже перескочило на одну из стен камеры и частично охватило ногу. Дышать становилось сложнее с каждой секундой, а в голове будто стая беспризорных барабанщиков резвилась!

— Эй! Эй! Че у вас там происходит, братиш?

Не знаю каких усилий ему стоило из соседней камеры перекричать все нарастающее пламя, но сейчас ему лучше заткнуться!

Щелк — благословенный звук сработавшего замка!

Щелк. Браслеты окончательно спали с рук и я немедля не мгновения, с непередаваемым наслаждением отбросил их от себя. Прямиком в пламя. Где им и место!

Тушить пламя при помощи телекинеза я не собирался. Находясь под землей, в полностью деревянном помещении — кто мог поручиться за адекватный результат таких мероприятий? Точно не я.

Единственное, что я сделал так это выломал стену рядом с дверью (лавка, перегораживающая дверь тоже загорелась), после чего пулей вылетел из задымленного помещения. Ну и ночных гостей с собой прихватил: собрал бедолаг в одну кучу и вытолкнул их из камеры. Времени катастрофически не хватало — я даже не стал тушить ногу Сороки.

Вытянув руки в разные стороны, одной рукой я направил получившийся из идиотов человеческий шар в сторону лестницы, а другой рукой сорвал дверь своего соседа с петель и швырнул ее в сторону своей камеры. Кто знает, вдруг поможет замедлить пожар?

— З-з-зараза! — с диким возгласом из своей камеры выпрыгнул мой сосед.

— Живой, Андрюха? На выход, быстрее! — миндальничать было некогда, дым из моей камеры валил уже непрерывно!

Ну а я не стал дожидаться соседа и рванул к лестнице, одновременно удерживая и толкая перед собой немного горящую кучу из четырех тел. На бегу обернувшись я одобрительно кивнул: Андрею хватило ума не отставать от меня ни на шаг.

Наконец-то свежий воздух! Как же приятно вдохнуть не чертов дым, а свежий, ничем незамутненный воздух!

— Артем, тебя же так звать, да?

А как прекрасно небо по вечерам! Странно, что я раньше не обращал на него внимания! Истинный житель мегаполиса, блин! Зачем лишний раз поднимать голову вверх, к бездонному небу, если вся жизнь проходит прямо здесь, внизу? Все помыслы и чаяния, мечты и планы — все это заставляет нас пригибать голову, притупляет наш взгляд, нашу веру в чудеса.

— Не, ну это уже невежливо! Артем! — прожужжало что-то в опасной близости от левого уха.

— Что не так? — голова все еще несколько кружилась, поэтому я не стал отчитывать своего нового знакомца за навязчивость.

— Нога горит!

— Какая еще нога? У меня ничего не горит. Разве что ребра чертовски болят, раз уж тебя так интересует мое здоровье.

— Да не у тебя, а у Сороки!

Ах да, точно. Именно Сорока несколько масляную лампу. И по несчастливой случайности она разбилась рядом с ним. Так что Сорока был первым кандидатом на торжественное сожжение.

— Ну так возьми и потуши. — равнодушно пожал я плечами и отпустил удерживаемых до этого стражей правопорядка.

Своё дело я сделал — спас их никчемные жизни, вынес из эпицентра пожара. Ну а дальше они сами по себе.

Как и я. А дел у меня на этот вечер запланировано немало — как минимум, мне нужно разыскать свой меч и заглянуть на огонек к старому пердуну Гримстону. Очень надеюсь, что мои доспехи уже готовы.

— Эй! А ты куда? Оставишь меня тут одного, со всем этим⁈ — вылупив на меня глаза и обведя рукой лежащие вповалку тела спросил Андрей.

— Я в тебя верю! А еще не забудь предупредить о пожаре тех кто сидит в штабном здании, а то очень скоро их пятые точки подгорят. В прямом смысле этой фразы. — бросил я ему напоследок и бегом устремился в сторону дома.

— Ты бы хоть