друга на расстоянии, – вновь заговорил Тэри. – Я всеми силами пытался забыть Кейси, спал со всеми девушками без разбора, лишь бы вытравить ее образ из головы, – не помогало. Я ненавидел себя, ее, тебя, всю эту чертову ситуацию, но ничего не мог поделать. Когда ты уехал с тетей Зафирой во Францию, я понял, что так больше не может продолжаться. Что, если мы продолжим врать себе и друг другу, то все трое будем несчастны. Я пришел к Кейси, чтобы поговорить и призвать ее рассказать тебе правду, и тогда мы окончательно утратили рассудок и контроль над чувствами. Соседки Кейси в общежитии не было, и мы провели ночь вместе. Мы не собирались ничего утаивать от тебя, не хотели крутить роман за твоей спиной. Но Кейси забеременела, и… – Тэри судорожно вздохнул и повернулся к двери, за стеклами которой сновали туда-сюда студенты. – Я не хотел, чтобы все так вышло. Клянусь, ни одного дня не прошло, чтобы я не скучал по тебе, брат, и не сожалел о том, что стал причиной твоей боли.

Я молча разглядывал горстку осколков, лежащую на столе рядом с разобранным телефоном.

Как на эту историю должен отреагировать парень, который на протяжении долгих лет был влюблен в девушку, сидящую напротив? Какие чувства должен испытывать, узнав о том, что, пока он планировал счастливое будущее с ней, она страдала от любви к другому? Что должен ощутить, узнав о том, что, пока он умирал от страсти и желания долгими жаркими ночами, она представляла его лучшего друга?

– Что вы от меня хотите? – спросил я и провел языком по небу, чтобы лучше распробовать этот кислый вкус разочарования – такой знакомый, но сейчас раскрывшийся совершенно по-новому.

– Ты мой брат. – Тэри поднялся с лавки и сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону. – Я знаю, что причинил тебе много боли и не заслуживаю твоего прощения…

– Вам нужно мое прощение? – Наконец я поднял на них взгляд и внезапно осознал, что уже не злюсь. Устал злиться. Устал жить прошлым и давиться ядом предательства. – Я прощаю вас обоих. Возможно, через пару лет даже наведаюсь к вам в гости и посмотрю на вашего сына. А тетушку Лайлу, пожалуй, навещу в ближайшее время – все-таки она ни в чем не виновата, и я погорячился, когда вычеркнул ее из своей жизни. – Я наклонился, взял мусорную корзину и одним движением смахнул со стола осколки от разбитого экрана. – Но быть друзьями, как раньше, у нас, увы, не получится. Некоторые вещи невозможно починить. А теперь, если позволите, мне надо работать.

Я достал из ящика стола новенький экран и принялся за работу.

– Пока, Закари, – попрощался Тэри через несколько секунд неловкого молчания.

– Пока, Зак, – вторила ему Кейси.

– Пока, ребята, – отозвался я, не глядя на них.

Когда дверной колокольчик звякнул второй раз за этот час, я с облегчением выдохнул и прислонился затылком к спинке кресла. В душе кружил хоровод из смешанных чувств, но я с упоением наслаждался тем, что в груди не осталось больше ни боли, ни тоски, ни пожирающего душу гнева. Вместо этого там затеплился светлый огонь, который хоть и не мог пока развеять грусть и разочарование, но освобождал место для нового чувства – надежды.

Я вытащил из кармана телефон и открыл галерею, чтобы посмотреть на фото, украдкой сделанное мной на выходных. На нем была запечатлена та, благодаря кому после тяжелого разговора я не впал в пучину отчаяния и ненависти ко всему живому, в том числе и к самому себе.

Моя надежда.

Мой свет.

Моя любовь.

Моя Тина.

Глава 19

Тина

В наушниках Вилле Вало по десятому кругу исполнял Wicked game, пока я лежала с закрытыми глазами и представляла, что поет Зак. Его голос звучал немного мягче, чем у солиста рок-группы HIM, но каждый раз на припеве мои глаза жгло от непрошеных слез, словно Зак сидел рядом и пел мне на ухо о том, что не хотел в меня влюбляться, а теперь не хочет потерять.

С того дня в гараже его друзей прошла почти неделя. Приближались выходные, и я всерьез подумывала поехать к родителям, чтобы немного развеяться.

С Заком я так и не поговорила.

Боялась.

Очень сильно.

Я понимала, что конец наших «отношений» неизбежен. Эмма и Олив, с которыми в последние дни я общалась гораздо больше и чаще, чем обычно, продолжали убеждать меня набраться смелости и поговорить с Заком. Но ставить точку мне отчаянно не хотелось. Слишком глубоко в душе засел образ угрюмого парня с тяжелым взглядом зеленых глаз. Слишком отчетливо ощущался вкус его губ на моих. Слишком громко и больно билось сердце от мысли, что скоро настанет конец всему, чем я так дорожила.

Лу выдернула эирпод из моего уха, и я испуганно вздрогнула.

– Эй, Хьюстон, у нас проблемы.

– Ты чего? – возмутилась я, глядя на подругу.

Уперев руки в бока, она возвышалась надо мной, как гриф над умирающей добычей.

– Зак за дверью, и если ты сейчас не выйдешь, то он войдет сам, сгребет тебя в охапку и отнесет в свою комнату, – отчеканила Лу каждое слово. – И будет держать там взаперти, пока ты не объяснишь, какого черта всю неделю избегаешь встреч с ним. Это передал Зак, а еще сказал, что у тебя ровно одна минута, прежде чем он воплотит угрозы в жизнь.

Я растерянно моргнула и покосилась на дверь.

– Он сейчас там? – шепотом уточнила я.

– Ага. Ждет. Ты что, до сих пор не поговорила с ним? – прошипела она.

Когда я рассказала ей правду, Лу согласилась с моими сестрами в том, что самым верным решением будет открыться ему.

– Нет. Я не смогла найти подходящий момент.

– Может потому, что ты эти моменты упорно избегала?

Я уже хотела начать оправдываться, но в дверь постучали, да так громко, что я вздрогнула.

– Тина, считаю до десяти. Выходи, – послышался голос Зака, от которого по моей спине побежали мурашки.

– Иди уже. Не съест же он тебя. – Лу поправила мои растрепавшиеся волосы, пощипала за щеки, чтобы придать им румянца, а потом придирчивым взглядом осмотрела мои шорты и длинную белую футболку. – Плечи назад, грудь вперед, попу орешком и пошла от бедра! Этот парень кретин, если добровольно отпустит тебя.

«Этот парень болен другой», – с тоской подумала я и направилась к двери.

Зак стоял в коридоре, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Его волосы были распущены и спадали на