чего ты на меня взъелся-то? — Михайлов отодвинул стул и сел за стол напротив Громова. — Я тут интересную историю тебе рассказать хотел. Прибежал вот, чтобы побыстрее рассказать. Настроение поднять. А ты мрачный и язвишь. Фу таким быть.

— Боже мой, да рассказывай ты уже и вали из моего кабинета, — взмолился Громов, понимая, что, скорее всего, это будет самый быстрый способ избавится от надоедливого коллеги.

— Во-о-о-о-о-т! — обрадованно протянул Михаилов. — Так бы сразу. Короче, приезжаем мы по адресу. Элитный ЖК, ну этот, который новостройки. Такие ещё Лазарев строит. Там где квадрат, как моя зарплата за два месяца…

— Ты мне еще расскажи, что там во времена динозавров было, твою налево, Валер, ну давай ты живее.

— Да, всё. Всё. Рассказываю. Так вот, поднимаемся на этаж. Ребята уже всё оцепили. Заходим внутрь, всё в кровище. Даже потолок уделали. А в ванной девка голая.

— Мёртвая.

— Чего?

— Я даже не удивляюсь, что первым на что ты обратил внимание было то, что она голая, — вздохнул Громов, взял стоящую на столе чашку с кофе и сделал глоток. Поморщился и выплюнул обратно.

Забыл, что эта чашка тут уже два дня стоит.

— Так ясен пень она мёртвая, иначе нафига нас было вызывать, — удивился Валера. — Девчонка красивая кстати была. Сиськи пятый размер…

— Ты задрал!

— Всё, всё. Перехожу к делу. Так вот. Заходим мы в ванну, а там она. Лежит в ванной. Вся в блёстках…

Рассказ прервал звонок телефона.

— Ты мысль не теряй, я пока отвечу, — сказал Громов беря трубу и внутренне радуясь, что ему не придётся выслушивать очередную абсурдную историю об очередной мёртвой шлюхе. Цинично, да, но с другим отношением к работе он бы уже давно рехнулся. — Да?

— Это я, — произнес голос в трубке. — Надо поговорить.

Мысленно выругавшись, Громов выждал пару секунд, делая вид, будто слушает собеседника, а затем хмыкнул и повесил трубку.

— Кто это был? — тут же полюбопытствовал Валера, наблюдая за тем, как Громов встал и надел пальто.

— Ошиблись номером.

— Ага.

— Ага, — повторил за ним Громов, обходя стол и направляясь к двери.

— Стой, так ты историю дослушивать будешь?

— Знаешь, что, Валера? — произнёс Громов, открывая дверь своего кабинета. — Давно хотел тебе сказать. Дерьмо твои истории.

— Так ты в прошлый раз точно так же сказал, — заржал Михайлов.

— Да. Я помню. Мне каждый раз приятно, а теперь выметайся из моего кабинета, мне закрыть его надо.

Спустя час, Геннадий заехал на крытую шестиэтажную парковку в северной части города. Припарковав машину на третьем, заглушил двигатель и вышел наружу, направившись на лестницу, что вела на четвертый.

— Ты долго, — произнёс мужчина лет тридцати, когда Геннадий сел в стоящую в углу паркинг машину.

— Попал в пробку. Что происходит?

— Ты слышал, что случилось с Даумовым?

Громов не удержался и фыркнул.

— Слышал? Да я собственными глазами видел, что с ним стало.

— И?

— Что?

— Какие версии по «ту сторону»?

— Официально? — уточнил Громов, доставая помятую пачку сигарет из кармана пальто. — Разборки между бандами.

Похлопав себя по карманам, нашёл зажигалку и прикурил. Закашлялся.

— Эти штуки тебя убьют, — покачал головой сидящий за рулём мужчина.

— Ну, хоть уж кто-то, — откашлявшись пробормотал Громов, открыл окно и стряхнул сигаретный пепел на пол парковки.

— Тебе бы бросить.

— Так я бросал. Каждый день бросаю. И каждый раз сигаретка последняя. Уж я-то в этом специалист, столько у меня их было, последних. Так что давай, рассказывай, что вам известно?

— Брехня это. Не было никакой разборки. Ну, не совсем…

— Я слушаю.

— Он должен был деньги, Ген. Большие деньги.

— Насколько большие?

— Я точно не знаю, но больше двух миллионов рублей точно. Если не ошибаюсь, то он выплатил больше половины и на днях собирался вернуть оставшиеся. Что-то около шести сотен тысяч вроде.

Громов задумчиво затянулся сигаретой.

Организованная преступность в столице цвела и пахла. Даумов не из тех, кому подошло бы определение «мелкая пешка». Но и крупным игроком он не являлся. Скорее кем-то, вроде особо крупной и голодной жабы, только что вылезшей из грязного болота и ползущей в сторону более чистого, красивого и богатого вкусными насекомыми водоёма. Это не означало, что в болоте не осталось больше насекомых. Просто вместе с ростом размеров жабы, росли и её амбиции.

И, как показывала практика самого Громова, именно такие вот мерзкие жабы могли быть опаснее куда более крупных «игроков». Всё же те, кто сидели наверху не испытывали необходимости в глупом бахвальстве и постоянном ковырянии своей силой. Показушничество не для них. Там всё работало совсем по-другим правилам. Как бы это не смешно, но те, кто сидели на верхушке пищевой цепочки имперской столицы жили по-своему, пусть и абсурдному, кодексу.

Будь оно иначе, на улицах давно бы разверзлась геенна огненная, где одни отбросы рода человеческого убивают других без зазрения совести. Они и так убивали, просто старались делать это тихо, сохраняя хоть какую-то видимость приличий.

А вот такие приезжие мерзавцы, как Даумов, попавшие в столицу и не понимающие, что громкие заявления и игра мышцами здесь не стоит ровным счётом ничего, как правило, заканчивали свои дни в Неве с привязанным к ногам камнем. Ну или в с дыркой в голове и яме с цементом. У Геннадия имелась пара случаев. Уже находили подобного рода неудачников.

— Ещё что-нибудь есть?

— Есть, но там чушь какая-то.

— Всё равно рассказывай, — равнодушно произнёс Громов, докуривая сигарету.

— Слухи ходят, что Даумов гонялся за каким-то пацаном.