смог найти слова для извинений. Не то чтобы я сказал что-то неправдивое, но то, что это было правдой, не означало, что это звучало хорошо. И не значит, что это нужно было сказать. Черт возьми, почему я продолжал отталкивать ее, даже пытаясь стать ближе?

— Ты теряешь хватку, — пробормотал я про себя, пригубив рюмку текилы. Это была хорошая выпивка, "Дон Хулио" 1942 года, но даже дорогая текила немного жгла. Чертов Декстер. Теперь я был уверен, что он во всем виноват. Ей не нужно было признавать это, когда правда была написана на ее лице.

Мой телефон уже был в руке, и я поймал себя на том, что листал список контактов и выбирал того, кто мог бы разобраться с ним для меня. Навсегда. Может, он и выше закона, но есть гораздо более крупные и темные авторитеты, и многие из них должны были мне услугу.

Я уже почти сделал запрос, но заколебался. До получения картины оставалось еще несколько дней… Если Декстера убьют сейчас, вечеринка будет отменена, и я могу проиграть в Игре.

Впрочем, после моей победы проблем уже не будет. Возможно, Декстер мог подождать.

Звук льющейся воды из ванной привлек мое внимание, и я снова положил телефон.

Мое воображение разбушевалось от недостатка информации. В голове время просто тянулось и я перебирал в уме все возможные варианты того, что произошло, пока меня задержали в аудитории.

Меня не было максимум десять минут. Может быть, меньше. И никого не было рядом, когда я вышел оттуда, так что у него не могло быть больше нескольких минут наедине с ней. Этого было достаточно, чтобы…

Нет. Нет, она все еще была полностью одета, джинсы застегнуты, на ногах зашнурованы ботинки. Но он напугал ее, без сомнения. Так какое значение имело то, что он сделал физически? Он залез в ее голову, и это было достаточно плохо.

Блять, я хотел, чтобы она просто вышла из ванной и поговорила со мной.

Я хотел, чтобы она доверилась мне, и это была самая эгоистичная вещь, которую я мог попросить… потому что у меня были все намерения воспользоваться ее доверием и использовать его в своих корыстных целях.

Трис заслуживала большего, но я не мог заставить себя остановиться.

ГЛАВА 28

ТРИС

Как только я вошла в ванную, плотину прорвало. Слезы снова начали катиться, и мне пришлось включить краны, чтобы скрыть тот факт, что я плачу. Я не хотела рассказывать Джону о том, что произошло, и мне точно не нужна была его жалость.

Я позволила себе поплакать всего минуту, прежде чем собраться с мыслями, но потом мне нужно было сесть на закрытое сиденье унитаза и подождать, пока мои глаза не потеряют свою красную припухлость, потому что моя дурацкая гордость не успокоится, если я снова выйду на улицу в таком виде. Не имело значения, что он буквально нашел меня рыдающей на земле. Это было другое.

Так что я сидела там, как упрямая задница, пока Джон не постучал в дверь и не сказал, что доставили пиццу.

— Спасибо, я выйду через минутку! — отозвалась я и встала, чтобы проверить свое отражение в зеркале.

Мой макияж уже почти весь стерся, но, черт возьми, мои глаза все еще были опухшими и налитыми кровью.

Джон снова тихонько постучал.

— Трис? Я выйду на улицу позвонить, пицца на столе, а в шкафчике над раковиной есть визин.

— Блять, — прошептала я, проводя пальцами по волосам. Тем не менее, я открыла шкафчик и взяла флакон с глазными каплями, обильно смазала ими каждый глаз и быстро моргнула. Пара салфеток убрала остатки, и через мгновение я была как новенькая. Какого хрена мне не пришло в голову покопаться в его ящиках? Виновна в том, что была навеселе.

Когда я вышла из ванной, Джона нигде не было видно, но, как и было обещано, на столе стояли две горячие и вкусные пиццы. Одна сырная, другая гавайская. Рядом с ними большой стакан апельсинового сока.

— Пытаешья мне что-то сказать, да? — пробормотала я, взяв сок, чтобы сделать глоток. И тут же поперхнулась.

— О да, в нем текила, — услужливо сообщил мне Джон, возвращаясь в дом с телефоном в руке. — Просто подумал, может, ты хочешь выпить что-нибудь не из рюмки.

Я сделала еще один глоток, на этот раз приготовившись к тому, что попробую.

— Ты имеешь в виду, что в текиле сок, а не наоборот.

Он ухмыльнулся.

— Семантика. — Он бросил телефон на стол и снова сел рядом со мной, достаточно близко, чтобы его колено касалось моего, но не настолько близко, чтобы мне было тесно.

— Съешь пиццу, Трис. Я не хочу, чтобы тебя стошнило.

Я была немного пьяна, конечно, но не настолько.

— Должна тебе сказать, меня очень редко тошнит, когда я пьяна. — Но я была голодна, а позволить свежей пицце остыть было преступлением, поэтому я взяла кусочек.

— Редко, — повторил Джон сухим тоном, — не значит никогда. Я бы предпочел принять меры предосторожности и убедиться, что ты ешь. — Он наклонился вперед, чтобы взять кусочек для себя, затем снова устроился на диване, его нога небрежно коснулась моей.

Какое-то время мы не разговаривали, наши рты были слишком полны пиццей. Однако вопрос, который он хотел задать, висел в воздухе, поэтому, когда я доела свой первый кусок, я бросила на него пристальный взгляд.

— Ты уже хочешь поговорить об этом? — спросил он непринужденно, его взгляд был острым и расчетливым.

Я покачала головой.

— Ни единого шанса. Мы можем просто… не разговаривать?

Джон пожал плечами, затем кивнул.

— Конечно, мы можем это сделать. Кино?

Он официально ошеломил меня, поэтому я просто кивнула с открытым ртом, как рыба, пока он взял пульт и включил экран. Когда я предложила не разговаривать, я не была абсолютно серьезна. Или же я хотела помолчать, но ожидала, что он будет настаивать на своем со всей этой высокомерной упрямой мужской чепухой. Джон