Мар-витт называла Узкое море привычным абиссцам названием – Длинным. Сам Хорне уже немного попривык величать его по-материковому, но вот в такие минуты вспомнил правильное северное название. И порой стыдился своих мыслей. Мир вокруг него стал таким большим, что позабудешь многое из настоящего и подаренное Севером.

– Не впервой идти в туман. – Хорне сплюнул за борт. – Прорвемся. Если опасаешься…

– Если бы я опасалась, шкипер, – ведьма уставилась пристальнее. – То меня бы ты уже не нашел. Меня легко примут другие, наплюют на предательство.

Предательство? Хорне чуть было не вздохнул. Да, из-за нее они влезли в ту драку, еще больше сделавшую его калекой, а Роди превратился в инвалида. Но они следовали чести северян и не нужно ей думать об этом снова. А ведьма думала, до сих пор думала, по ночам, в море, крича в своей каюте. Лисс давно переехала к Хорне и ее старая, через перегородку, прослушивалась хорошо.

Тощая смуглая женщина, совсем молодая, но уже не девчонка, ночами страдала. Плакала, скрипела зубами, просила кого-то о прощении и порой, снова и снова, выла волчицей. Хорне просил Свалка давать ей снадобье для сна, но та выгнала хирурга и покрыла всех вокруг, включая Хорне трехпалубной бранью. Они перестали лезть.

Мар-витт, талисман и сокровище шкипера Хорне и его команды, любили, боялись и уважали. И точно приняли бы на любое судно, стоило только той захотеть.

– Я иду с тобой, шкипер. – Она кивнула собственным мыслям. – Дай мне пару матросов, нужно кое-кого купить.

Если кое-кого, то… Хорне вздохнул.

Она никогда не творила ворожбу на крови, если справлялась своей. Когда черновласая и худая колдунья требовала чужих жизней, то впереди лежало что-то очень нехорошее. Но куда деваться, верно?

Хорне крикнул, Зель откликнулся, мар-витт скоро уже маячила вдоль пирса, в компании своего обожаемого Рорка и кого-то из новеньких. Хороший выбор, Хорне одобрил. Рорк тут как пятиствольная «чертова флейта» против наступающей пехоты, скосит всех, до кого дотянется. Хотя вряд ли местная шантрапа пожелает лезть к морской ведьме, в Стреендаме дураков и дур не водится. А вот гости… Для того Рорк и нужен.

Донер появился незаметно, уже весь в коже и полотне, готовый хоть сейчас выходить. Необходимый груз он получил ночью, как и уговаривались.

– Ты готов?

Донер мотнул головой, окутался дымом из трубки. К зелью он пристрастился недавно, дымя постоянно и везде. Даже в пороховом погребе, за что не раз выплачивал золотые в корабельный сундук на общие траты. Сейчас Хорне ожидал нового витка спусков Донера вниз с постоянно тлеющим табаком, но ворчать не хотелось.

Так… загрустила трость, но не продолжила.

– Все в порядке, шкипер. – Главный канонир засопел. – Все принял, осмотрел и взвесил. Даже разместил, как и хотел, на носу. И на корме. Спрятали за фальшбортом, камеры закрытые, лишние глаза не найдут.

Это хорошо… Так-так-так, согласилась трость.

Безант, плевать хотевший на драки северян, все сильнее давил на оружейников. Церковь, в кои-то веки объединившись с Кесарем-Солнцем, выбрасывала буллу вслед каждому эдикту об огненном бое. Где-то на задворках номедов пойманных контрабандистов, вывозящих из потайных матерских Рура пушки, набивали порохом и поджигали через задний проход. В самом Безанте, тут да там, костры вспыхивали регулярно.

Отлучение от Церкви, тюрьма, галеры, каторга. Кесарь-Солнце прятал собственные орудия от посторонних глаз, забирал найденные и прилюдно топил плохие стволы. Северяне, постоянно сходившиеся с Абиссой там, где законы империи годились только на подтирку, ворчали, вздыхали и прятали, заходя на юг, все огнебойное вооружение.

Хорне имел каперские документы, разрешающие ему восемь каронад и две вертлюги. Про остальные, включая легкие медные, он рассказывать никому не собирался. А плотники мар-ши, поколдовавшие с Марионом несколько лет назад и всучившие Лисс, свое дело знали туго. Потаенные камеры и порты для пушек просто так не найдешь. А от магов, уж точно работавших на Огненную палату, орудия прикрывала мар-витт. Она-то давно считала «Марион» своим вторым домом, а дом нужно защищать.

Так… задумалась трость вслед мыслям шкипера. Нужно ли самому проверить хозяйство Донера?

Хорне кивнул мысли и двинулся к трапу, ведущему вниз. Так-так, обрадовалась трость понимая – у хорошего хозяина все на глазах и не хрен прятать, блоддеров хвост, один черт найдет, если что не так. Донер, понимающе вздохнул, зашлепал разношенными и удобными туфлями следом. Пока можно – Хорне не драл свободных от вахт моряков, пусть ходят как удобно. Вот в море никаких поблажек, море такого не терпит.

Орудийное хозяйство, настоящее и второе, пряталось в двух частях малого трюма. Бочонки пороха, связки фитилей, ядра, простые и каленые, мешки крупно и мелко рубленной картечь, зажигательные брандскугели с дырками под фитили и книппели, сдвоенные цепями или стальными перешеинами, убийцы такелажа и подвернувшихся людей. Крюйт-камера была сухой, с набитыми толстыми пластинами и перекладинами, в случае взрыва сдерживающими разлетающиеся снаряды.

Хорне понимал – глупость все это. Попади сюда зажигалка, особенно если с живым безантским огнем или ракета из Хань, и все, блоддер ему в глотку. Гореть флейкку как чучелу на Зимних проводах, трещать и разваливаться, уходя ко дну. Но если металл защиты сумеет сдержать хотя бы одно ядро, Хорне будет счастлив.

По-своему, само собой. Долг Хорне перед семьями мареманнов и Морским королем, долг капитана, рос постоянно. А как еще, если ты выбрал себе соленую дорогу и лихую жизнь?

– Открывай. – Хорне кивнул на потайную дверь.

Вторая крюйткамера «Мариона» вмещала не меньше. Только здесь хранилось кое-что серьезнее запрещенных лишних орудий.

В трех лотках, из металла, крепящихся к переносному станку, спали ханькие огненные стрелы. Хорне пользовался ими пару раз, оказываясь на дальнем Юге. Там, порой в кольце небольших гребных судов, желающих потрепать северян, больше никак. Полые внутри стрелы из керамики и бронзы, со стальными перьями на концах, разрывались только столкнувшись с чем угодно, хоть с водой. И их пламя не тухло, пока не выгорало полностью. Как и жидкий имперский огонь в вытянутых глиняных кувшинах, закрепленных по отдельности, закутанных в постоянно мокрые кожи.

И, само собой, ядра и остальное к новым пушкам.

– Небольшой калибр, – Хорне присел, с трудом и опершись на трость. – Взял из-за отдачи, вроде бы не очень сильная?

– Небольшой, зато стреляют точнее и бьют сильнее. – Донер ухмыльнулся. Трубка торчала у него из кармана, не дымя. – И заряжаются быстрее, шкипер. Лучше не придумаешь, когда отстреливаться или догонять кого.

– Как скажешь, – Хорне встал, скрипнув коленом.

Так-так, согласилась трость, больно, но терпимо. С огневым боем все в порядке, идем дальше, проверяем хозяйство.

– Пошли, покажу кормовой плутонг, – Донер ухмыльнулся шире и радостнее. – Не нарадуюсь просто.