попытался встать и выйти из гостиной. Однако два оперативника быстро пресекли эту попытку.

— Вот тут вы сильно ошибаетесь, гражданин Воронов, — отвечал сыщик, когда задержанного снова водворили на место. — И хотя у меня пока нет свидетелей на каждый из эпизодов, которые вы упомянули, но кое-что я могу доказать прямо сейчас. Это сделано благодаря усилиям моего коллеги в Москве Стаса Крячко. Последние два дня он занимался тем, что прослеживал контакты Юлии Аркадьевны этой зимой. И нашел человека, с которым Юлия Аркадьевна встречалась особенно часто. По документам этот человек проходил как Юрий Прыгунов. Но когда полковник Крячко навел справки в разных местах, провел настоящее расследование, он выяснил настоящее имя этого человека — Борис Воронов. Он получил сведения о жизни Воронова, ставшего впоследствии Прыгуновым, в Магадане, Уссурийске, Норильске, Екатеринбурге и Тюмени. У нас есть подробные справки из этих мест, с фамилиями людей, готовых дать показания. Так что вы ошибаетесь, господин Воронов, утверждая, что у меня какие-то сказки.

Однако продолжим наш рассказ о том, как осуществлялся план операции по убийству Вадима Егорова. Одной из важных частей этого плана было изготовление устройства, которое должно было обеспечить безопасное приземление Юлии Аркадьевны после падения — а точнее, надо сказать, не падения, а прыжка — с обрыва. Надо было не только изготовить маты и матрасы нужной упругости и толщины, но и обеспечить их маскировку. Надо было сделать все так, чтобы Вадим Егоров, когда он взглянет с обрыва вниз, увидел свою жену, лежащую якобы на камнях, — и не сомневался в том, что она разбилась.

И мы нашли следы этого оборудования в землянке, в которой жили наши «призраки» — Воронов и Юлия Аркадьевна. Большую часть этого оборудования Воронов, правда, успел уничтожить, но отдельные куски материи остались.

Когда Борис Воронов готовил сцену для «падения» своей напарницы, ему пришла в голову еще одна идея — насчет «утопления» в Волге. Тут никаких особенных приготовлений не требовалось — лишь добавить еще немного крови к той, которую Воронов и так собирался отдать ради успеха операции…

— Так это была его кровь на камнях? — спросил капитан Соловьев.

— Да, в день, когда произошло «падение», Воронов с утра вскрыл себе вену и сцедил около ста миллилитров крови, — отвечал Гуров. — Он не пожалел себя ради успеха дела. И ради своей возлюбленной — ведь он продолжал любить Юлию Аркадьевну. Он не мог допустить, чтобы она пролила хоть каплю собственной крови — он пожертвовал свою.

Однако, раз «призраки» решили разыграть сцену с «утоплением», эту сцену надо было доводить до конца и представить следствию труп утонувшей женщины. Так на сцену выходит бывшая преподавательница музыки из Тольятти Анна Финогентова. Что с ней случилось, я достоверно не знаю. Возможно, Воронов видел, как она сама бросилась в реку, и ему оставалось только доставить тело женщины ниже по течению, в район усадьбы. Впрочем, я не исключаю и варианта с убийством. Вы мне ничего здесь не подскажете, Борис Семенович?

Человек, сидевший между двумя оперативниками, криво усмехнулся.

— Вы что же, хотите, чтобы я вам тут в убийстве признался? — насмешливо произнес он. — Однако у вас неплохой аппетит, господин сыщик! Не имея никаких доказательств моей вины, вы хотите получить все!

— Ну насчет «никаких доказательств» вы сильно ошибаетесь, — отвечал на это Гуров. — Я уже говорил, что у меня есть свидетели, которые могут подтвердить сведения о вашей жизни в Сибири. И то же самое относится к вашему пребыванию в Жигулях в последние два месяца. Сейчас этих сведений у следствия нет, но мы их обязательно найдем.

Однако мы можем двигаться дальше. Итак, Борис Воронов подготовил все, что было необходимо, чтобы разыграть сцену «падения с обрыва». Они с Юлией Аркадьевной назначили дату. И вот это случилось: Юлия Егорова упала с обрыва и «погибла». Теперь можно было заняться ее мужем — довести его до инфаркта или помешательства. И вот в первую же ночь «покойница» явилась мужу в гостиной…

— А кто же ей в этом помогал? — насмешливо спросил Воронов. — Неужели опять я? Но ведь меня не было в доме Егоровых!

— Нет, проникнуть в дом Юлии Аркадьевне помог другой человек, — отвечал Гуров. — Это был садовник Николай Щеглов, которого хозяйка дома заранее «приручила». Щеглов тоже по-своему влюбился в свою хозяйку и был готов ради нее на многое. В ту ночь он открыл окна в столовой, и Юлия Аркадьевна спокойно, без особых усилий попала в гостиную. Ваша помощь, господин Воронов, потребовалась лишь для того, чтобы «покойница» могла попасть в парк, минуя ворота. Для этого вы предусмотрели два способа: сделали пролом в ограде, а также изготовили специальную лесенку, по которой можно было перебраться через забор.

Первое же явление «покойницы» вызвало как раз тот эффект, на который рассчитывали сообщники. Вадиму Егорову стало плохо с сердцем, ему потребовалась помощь. Теперь нужно было лишь наращивать усилия, увеличивать давление на психику жертвы — и результат был бы достигнут. И сообщники устроили новое явление, на этот раз на лужайке перед домом. Для этого Воронов использовал еще один навык, которым он владел — морзянку, с помощью которой он послал сигнал в окна Егорова. Правда, изобретательный и хитроумный автор операции «покойница» не учел одного обстоятельства: того, что кусты вокруг лужайки, в которых он прятался, были колючие.

— Кусты? — с недоумением спросил Воронов. — Какие кусты?

— Я же сказал — те самые кусты можжевельника, в которых вы прятались, — объяснил Гуров. — Вы ушли вглубь кустов, старались, чтобы из окон дома вас не было видно. И в результате оставили на этих кустах две нити от своей куртки — той самой куртки, которая на вас сейчас. Когда вас доставят в управление, специалисты возьмут образцы ткани с этой куртки. И в результате будет установлено, что четыре дня назад именно вы прятались в кустах под окнами спальни Егорова. Вот вам, господин призрак, и улики, о недостатке которых у следствия вы говорили.

Было заметно, что сообщение о нитках ткани, оставленных им на кустах в парке, произвело впечатление на сообщника Юлии Аркадьевны. Впервые он потерял тот пренебрежительный вид, с которым старался держаться все это время. «Подожди, — подумал Гуров, — я еще успею сбить с тебя спесь. У меня для тебя еще кое-что припасено».

— Да, Борис Семенович, мы тут как-то торопились начать рассказ о событиях последних пяти дней, — сказал сыщик. — И в результате упустили одно необходимое действие, которое должны проделать с каждым задержанным гражданином. Тем более с человеком, задержанным по такому серьезному обвинению, как у вас.

Он повернулся к Соловьеву.

— Капитан, у вас с собой все необходимое, чтобы