Шрифт:
Закладка:
Интересно, как же он чувствует себя под покровительством сына того, кто из года в год превращал его нигерское лицо в месиво? Не знать об этом он не мог. А значит этот мазохист просто кайфовал от того, что вылизывает ботинки сильнейшим суперам. Небось дрочит ночами на фотки Хоумлендера. Фыркнув от своих мыслей, Штормфронт улыбаясь смотрит на этого убогого ублюдка.
— Подожди, Старлайт. Я сказал что-то смешное, Штормфронт? — Не предвещающим ничего хорошего тоном спросил блондин, прервав Старлайт.
— Оу, нет. Просто задумалась, больше не повторится. Извините, сэр. — Подняла она руки, в знак примирения.
— Хорошо, если тебе не интересно, разрешаю выйти отсюда до окончания собрания.
Сказанные мягким тоном слова вызвали в ней раздражение, самим фактом того, что к ней обратились как к несмышленому ребенку. А еще эти ожидающие ее реакции взгляды, словно стервятники, кружащие над предполагаемым трупом. И этот нигер, что тоже присоединился к ним.
— Нет, я останусь. — Твердым голосом ответила брюнетка, смотря ему в глаза.
— Тогда попрошу не смеяться над словами своей коллеги. Ты тут не на один день, а на целых три года. И позитивные отношения с коллективом, при таком раскладе, важная вещь. Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Поняли.
— Вот и отлично. Старлайт, можешь продолжить.
— Я хотела обсудить то, какую роль я буду играть в… армии? — Неуверенно продолжила блондинка, озвучив свой вопрос.
— Если ты о том, будешь ли ты задействована в военных операциях, то нет. По крайней мере, на данный момент. Если есть желание, я могу поговорить об этом с Мэдлин.
— Нет, как раз наоборот. Я бы не хотела участвовать в этом или участвовать, но по минимуму. Это не совсем соответствует тому, какой посыл я продвигаю.
— «Лучше бы просто сказала, что струсила. Так было бы честнее.» — Подумала Штормфронт, но не стала озвучивать вслух. Лучше воздержаться от таких комментариев, чтобы попросту не обратить против себя всю команду. Это не неудачники из "Расплаты", они вполне могут устроить ей очень веселые деньки.
— Ясно. Можешь не волноваться насчет этого, ничего такого пока в планах нет, — ответил ей Хоумлендер и повернулся к новенькой. — А теперь перейдем к тебе, Штормфронт.
— Я вся внимание. — С готовностью отвечает она.
— Ты должна извиниться передо мной и корпорацией Воут, за свое неподобающее поведение. Публично.
— С чего бы? — Удивленно взирает на него брюнетка, такой наглости она не ожидала.
— Я разузнал, что никакого распоряжения от начальства не было и ты действовала в личных интересах, — невозмутимо продолжил Хоумлендер, отвечая на вопрос новенькой. — Ты проникла на территорию съемок, дискредитируя рекламную компанию, на которую было затрачено более сотни миллионов. Спровоцировала меня на проверку своих способностей, что общественность восприняла как избиение женщины. Чего не было.
Слушатели выражают своими лицами разные эмоции, среди которых больше всего преобладал шок, который они испытывали от слов своего лидера. Что уж говорить о новенькой, для которой это было не меньшим, а то и большим шоком. Но вот взять себя в руки в кратчайшие сроки, это не помешало.
— Не было? Я понимаю, чесать языком ты умеешь, но камеру не обманешь. — Нагло ответила Штормфронт.
— Откажешься от этого щедрого предложения, которое решит все возникшие по твоей вине проблемы, и будешь уволена, — никак не отреагировав на ее слова, поставил ее перед фактом блондин. — Я с удовольствием тебе в этом помогу, проводив тебя на выход. Дальше за свои проступки будешь отвечать перед судом.
— И как ты это себе представляешь? Я сяду перед камерой и буду просить прощения за свое же избиение?
— Да, так я себе это и представляю. — Усмехнулся Хоумлендер, перестав удерживать невозмутимое выражение лица.
Штормфронт сжала челюсти, ощущая то, о чем уже успела забыть за эти десятилетия — беспомощность. Это признание определенно точно просто возьмет и потушит тот пожар, что должен был заставить блондина с ней считаться. А отказать тут не получится. Это не Стэн Эдгар, к которому можно наведаться домой и "позабавиться". Как бы с ней не случилось чего-то аналогичного, этому блондину будет нетрудно такое устроить. Видела она результаты его развлечений.
— Когда начинаем? — Обреченно ответила Штормфронт, принимая условия лидера команды.
— Сегодня, примерно через час. — С готовностью проговаривает Хоумлендер, убеждая ее в том, что в ответе он не сомневался.
* * *
Смотрю на камеры, приподнимая голову встаю в одну из стандартных поз. Вспышка, еще одна и еще парочку. После другая поза и вновь вспышки. Рядом также трудится Штормфронт, услужливо поворачиваясь к фотографам и показывая молнии, которые она может выпускать из пальцев. Раздаются восхищенные вздохи и звук очередных вспышек фотокамер. Со мной так точно не получится.
Красные глаза, что готовы испепелить все что угодно, выглядят очень зловеще. Вот если бы цвет был хотя бы золотистым, то разговор был бы уже совсем другим. А тут ассоциации еще и с дьявольским цветом и полыхающим огнем, что не есть хорошо, в плане маркетинга. Полеты, сверхсила и скорость, это пожалуйста. Убивай кого хочешь и как хочешь. А вот красные глазки запрещены в любом виде, особенно обращенные к зрителю.
На плечо легла рука Штормфронт, что приблизилась ко мне уже для совместных фотографий. Машинально улыбаюсь камерам, никак не противясь действиям девушки, даже наоборот, поддерживая. Рука опустилась на ее талию и я слегка притянул ее к себе, а фотографы только рады снимать. Это попадет на обложки самых популярных журналов уже завтра, что уже укрепит мои позиции.
Впрочем, извиняться я не собираюсь в любом случае. Извиняются проигравшие, а я к таким себя не отношу. Хоумлендер может делать все что захочет, и никто ему не указ. Так чем хуже моя скромная персона? В кои то веки позволю себе выйти из рамок приличия и остаться безнаказанным. Закончив с фотосессией, уселись перед одним из интервьюеров, которых тут было штук десять. Обычно у них все однообразно, особенно с вопросами. Это просто какое-то мучение, когда тебе десятки раз задают один и тот же вопрос, а тебе приходится повторять свой ответ каждый чертов раз. Надеяться на чудо не стоит, оно тут бессильно.
— Перед началом интервью, хочу сделать объявление, если можно, — интервьюер кивает, давая слово Штормфронт. — Я, Штормфронт, хочу извиниться перед корпорацией Воут и перед Хоумлендером лично,
