Мне снится, что я сплю в постели Никиты в квартире его брата, где мы ночевали уже пару раз, но на этот раз я просыпаюсь не от мелодии будильника, а от настойчивых поцелуев. Ощущаю жаркие губы Никиты на своих и, не открывая глаз, охотно ему отвечаю. Во сне я чувствую себя намного раскованнее и целую его так же страстно, желая показать, что доверяю ему. Даю ему понять, как сильно он мне нужен, как сильны мои чувства к нему. Я размыкаю губы, и наши языки сплетаются, двигаясь в неистовом танце. Вскинув руки, я хватаю его за плечи, стремясь прижаться к нему еще ближе, и, ощутив жар его тела, не могу сдержать тихий стон. На нем нет футболки, и я беспрепятственно скольжу руками вниз по его спине, желая коснуться его кожи, такой теплой и гладкой под моими ладонями. Мои движения резки и лихорадочны, руки Никиты так же хаотично движутся по моему телу, сминая и слегка сжимая, словно пощипывая. Эти его действия мне неожиданно приятны, и мне не хочется, чтобы он прекращал. Я обхватываю его грудь кольцом своих рук и вжимаюсь в него, не оставляя между нашими телами ни миллиметра свободного пространства. Мы становимся одним целым, как сиамские близнецы, но Никита вдруг отстраняется от меня.

- Ты готова? - спрашивает, тяжело дыша и облизнув губы. - Честно, Кир, я больше не выдержу.

Его горящий в полумраке взгляд впивается в меня и умоляет, убеждает, настаивает.

"Это же сон", думаю я, "во сне ничего не страшно. Во сне я могу даже ничего не говорить. Это просто случится, и он не узнает, что был у меня первым".

- Давай. Я готова и хочу, - шепчу я уверенно и сама первой тянусь к нему.

Но в попытке снова поцеловать его утыкаюсь не в губы, а в лоб - Никита наклоняет голову и скользит губами по моему подбородку, оставляя влажную дорожку, которую тут же холодит прохладный воздух. Движение его рта по моей шее посылает вспышки молний по всему моему телу. Дыхание учащается, срывается, я глажу его по спине, взлетаю кончиками пальцев вверх по позвоночнику и запускаю их в его густые волосы. Он отрывает губы от моей шеи и неожиданно дует на оставленный на ней мокрый след, вызывая дрожь во мне и заставляя выгнуться ему навстречу. Он тихо смеется, довольный моей реакцией, и покрывает быстрыми горячими поцелуями мое лицо. Спускается к уху и проделывает тот же трюк - увлажняет и дует, заставляя меня повторно содрогнуться от удовольствия. Это было так невероятно приятно, так удивительно сладостно, что я тону в этих ощущениях, и даже не испытываю страха перед тем, что будет дальше.

Пока вдруг не чувствую боль и не понимаю, что это не сон. Резко открываю глаза и замираю. Никита реагирует сразу.

- Что-то не так?

Чувствую, как в уголках глаз выступают слезы, и осознаю, что мой план оставить факт моей невинности за скобками провалился - отмолчаться не удастся. Поэтому честно признаюсь:

- Больно.

Боль отражается на его лице. Он ничего не понимает, но я вижу, понимаю, что он и мысли не допускает, в чем истинная причина.

- А как не больно? - спрашивает, наконец.

- Я не знаю, - шепчу, сгорая от стыда и бессилия, от того, что разочаровываю его и не могу этого изменить.

- В смысле не знаешь? Ты… - он запинается. - Ты..? - теперь в его голосе слышится вопрос.

Я судорожно киваю и прячу глаза, не в силах видеть даже не удивление, а шок в его глазах.

- Вот я дурак, - внезапно смеется он, очень тихо.

Я вскидываю на него полный обиды и слез взгляд, но в его взгляде вижу лишь любовь и нежность.

- Прости, Кирча, что даже не подумал об этом. Я… Все это время я думал, что ты меня динамишь, следуя каким-то дурацким девчачьим правилам, типа никакого секса на первом, втором, дцатом свидании, а ты…

- Прости… - с трудом разжимаю я слипшиеся губы.

- Тебя-то за что?

- За… это.

- Дурочка, - теперь он не смеется, - почему ты сразу не сказала - боялась?

Я способна только коротко кивнуть, но не свожу взгляда с его лица и впитываю каждое изменение в нем, каждое произнесенное им слово.

Он с такой нежностью и даже робостью целует меня в уголок губ, что я снова готова расплакаться, уже по другой причине.

- Ты потрясающая, ты знаешь это?

Я заторможенно моргаю, слегка контуженная мыслью, что Никита не считает мой нулевой опыт проблемой, что мой главный страх оказался напрасным и что все самое страшное уже позади. И даже готова попробовать еще раз, разом забыв о боли. "Не такая уж она и сильная, на самом деле", думаю храбро.

Но Никита отстраняется.

- Эта новость требует перекура…

- Ты не куришь, - напоминаю я на автомате, будто ничего, кроме этого, меня сейчас не волнует.

- Это устойчивое выражение, - отмахивается он от критики, - я схожу в душ, освежу голову, и мы продолжим. Никуда не уходи, - улыбается он.

И мы продолжили. И я была счастлива.

Безусловно. Бескомпромиссно. Безгранично. Абсолютно счастлива.