Прапрадед Арсиана умер вскоре после великой войны, после чего его контрактный демон – маркиз Гремор, вернулся в Ад. И хотя я допускал, что прапрадед действительно не передал контракт своему сыну, куда вероятнее казался вариант, в котором я, как раз в то время атаковавший Ад пыток и пустоты, прикончил Гремора, только-только “отмотавшего срок” в человеческом мире.

Мне будто бы даже пришло воспоминание из того времени о демоническом аристократе, перед смертью вопившем что-то о несправедливости и о том, какие люди ублюдки, что живые, что мёртвые. Впрочем, тут я ручаться ни за что не мог, возможно эту картинку мне просто нарисовал мозг.

М-да. К проблеме с демоном Ашера я имел, если всё было так, как я предполагал, по сути, косвенное отношение. Взрыв, задевший его контрактного демона даже в изолированном пространстве, устроила Коцит, пусть и в ответ на моё вторжение.

А вот к падению клана Гремор, получалось, я в буквальном смысле сам приложил руку. Не убей я Гремора почти сто лет назад – и сейчас переродился бы в одной из самых сильных и влиятельных семей империи. Довольно иронично, пожалуй.

Разумеется, о том своём поступке я не жалел. Ублюдки Иблиса должны были сдохнуть все до одного, и я бы продолжил геноцид в Аду пыток и пустоты, не приди им на помощь армии Самаэля. С ними, к тому же сильно травмированный жестоким боем с самим Иблисом, не был готов тогда сталкиваться.

Тем не менее, после таких пониманий и воспоминаний у меня в голове сам собой возник вопрос.

Арсиан родился если не в тот же момент, то по крайней мере примерно в то же время, когда я был воскрешён Дьяволом. Это было странным совпадением, определённо.

Тем не менее, я без труда мог списать это на какие-то фундаментальные законы вселенной. Возможно моя душа, отправленная Сатаной на перерождение, каким-то образом связалась с душой новорождённого Арсиана. Тут могла сыграть какую-то роль его врождённая неспособность открывать врата. И, когда душа Арсиана исчезла в момент самоубийства, моя заняла её место.

Потому какого-то большого значения я этому не предавал. И вот, теперь выяснилось, что я, Смеющийся Жнец, связан со всем кланом Гремор довольно давней историей.

Из девяти семей империи, чьи основатели когда-то заключили контракты с демонами из списка Гоэтии, восемь других жили и здравствовали. Только Греморы скатились до самого дна, и, в каком-то смысле, это была моя вина.

Понятное дело, что это была связь совсем иного рода. Тем не менее, было и ещё кое-что. И всего многообразия миров, а их, как я выяснил в Аду, было действительно немало, я переродился именно в этом.

И интересно было то, что теперь, узнав о великой войне побольше, я уже был почти уверен в том, что причина победы людей тогда – потеря демонами возможности забирать души людей в Ад, произошла из-за моей диверсии на Врата Душ в столице Преисподней.

Мир, на который я повлиял своими действиями, клан, на который я повлиял своими действиями, и мальчик, ставший сосудом для моей души и родившийся почти тогда же, когда я почти убил Дьявола.

Что-то в этом всём было. Моя интуиция подсказывала, что это – не просто совпадение, и я не собирался наступать на те же грабли, во второй раз проигнорировав сигналы своей чуйки.

А следом на ум пришли слова одержимого о том, что новым Владыкой Преисподней стал сынок бесхарактерного Маммона, а также о том, что в других Адах стремительно набирали влияние и силу ранее безызвестные демоны из ветви того же Маммона.

Были ли эти вещи как-то связаны? Я не знал. Тем не менее, отчётливое ощущение, что за моим перерождением крылось нечто куда большее, меня не отпускало.

И так как идти к Райго для дуэли с травмированным идиотом было рано, а успеть сгонять на рудник и посмотреть, что там и как, я бы наоборот, не успел, я решил постараться разрешить свои сомнения.

Мне нужно было поговорить с пятой императрицей Барбатоса.

Глава 20

Способ связаться с принцессой у меня был. Уходя, она объяснила, как сообщить ей о том, что я хочу встретиться.

Нужно было оставить в условленном месте в одном из переулков города приоткрыть дверь заброшенного дома и положить в качестве упора лежащий рядом булыжник. А через день-два можно было ожидать прихода замаскированной Селины.

Вот только сама принцесса мне помочь не могла, у меня было дело к её матери, обладавшей даром пророчества. И передавать свои вопросы через Селину я не собирался. Чем больше было знающих о моих сомнениях и подозрениях – тем хуже.

А личная встреча с императрицей – это уже куда сложнее. Я не знал деталей того, как это в принципе происходит, тем не менее было логично, что супругу императора так просто из дворца не выпустят. А я не был даже близко настолько влиятельным, чтобы без веских причин запрашивать с ней аудиенцию.

Хорошо было то, что эта встреча мне была не к спеху. В отличие от дела с шахтой или разборок с кланом Райго, мои вопросы к императрице могли подождать как несколько дней, так и несколько недель. От того, что я отложу это, глобально ничего не изменится, как и от того, что я узнаю ответы прямо сейчас.

Тем не менее, просто забывать об этом я тоже не собирался. К встрече с императрицей это бы меня никак не приблизило.

Нил, заметивший, что я погрузился в себя и явно его не слушал, послушно замолчал и сидел тихонько, пока я думал о своём. Даже шуршать бумажками не решился, чтобы меня не отвлекать.

Тому, как быть хорошим слугой, его должны были учить, так что некоторые его навыки были неудивительны. К тому же, в отличие от, к примеру, тех слуг, что я прогнал пару дней назад, у него была также и сильнейшая внутренняя мотивация заниматься и совершенствоваться в этом направлении.

Тем не менее, я в очередной раз мог лишь одобрительно кивать. В дополнение к старательности и определённому набору навыков, Нил без сомнений обладал и достаточно острым умом, и талантом, необходимым, чтобы мастерски исполнять свои обязанности.

Всё, чего ему не доставало – это опыта, чтобы не только следовать моим приказам, но и предвосхищать мои желания самостоятельно. А это к нему обязательно придёт само, было бы желание. Так