это такой, и чем именно он отличился – я не знал. Для моего поколения – это больше интересным погонялом было, обозначающим давай-давай – пахай без передыху.

Пацанам же на логичный вопрос, кто это такой, провёл полит просвет о великом духе, который всё делает хорошо и в пять раз быстрее, чем другие.

Но и это не помогало.

Кво сокрушенно головой качал и вздыхал, разводя руками. Вроде как, ну и зови своего этого Ханова! А я срок назвал – раньше не получится.

Так бы и остался я без барабана, если бы не случай.

Что за месяц на дворе был – не знаю. Но морозы конкретные вдарили. Да такие, что даже аборигены лишний раз носа из землянки старались не высовывать. И вот лежал я как-то, балдея в перерывах между очередным турниром по отжиманиям, никого не трогал, попутно примус починяя, и тут жене вожжа под хвост попала!

Нет, не мусор припрягла вынести, а крынки ей, видите ли, в которых мы воду грели, понадобились!

– На улице стоят, у входа. Шкурой накрытые, – невинно моргая глазками, прощебетала жёнушка. – Принеси, а?

И эта простая просьба в стенах этой землянки прозвучала, как гром среди ясного неба! Не было тут такого доселе! А виной этому оказались мои воспоминания, переиначенные в байки о том, как в мире духов женщины себя ведут. Я их, когда меня тоска конкретно ела, Уне перед сном травил. Только я-то упор делал на том, какие они плохие, а она хорошая.

А оно вон как вышло…

Такой вот побочный эффект прогресса.

Но делать нечего. Для порядка присказку про собаку и погоду пробурчал и как примерный семьянин потопал квест выполнять.

И всё бы прошло, как по маслу, если бы не одно «Но». Когда Уна эти крынки на мороз вытаскивала, в них воды совсем чуть-чуть осталось. И хозяйка ничего умнее не придумала, как шкуру расстелить, на них посуду кверху дном поставить и остатками шкуры накрыть.

Вода то стечь успела. На шкуру. А на улице мороз был. Короче, примёрзло всё!

– В хату затащу, там оттают, – психанул я, после нескольких безуспешных попыток отодрать драгоценные сосуды от шкуры. И да, действовать нужно было очень аккуратно! Тут эти невзрачные крынки не то, что на вес золота были, круче всяких айфонов и майбахов.

Вместе взятых.

Почесал репу, кликнул двух друзей-помогаторов и аккуратно затащили всю эту конструкцию в землянку.

А дальше началось необъяснимое!

Только я поставили сию конструкцию неподалёку от костра, как один из звездюков соседских камушком в нарисованную на стене карикатуру быка запустил. Типа, охотиться тренируется.

Камушек отскочил от стенки и аккуратненько так прям на крынку упал.

– Бум, – отозвалась шкура.

– Не понял, – насторожился я.

– Ах ты паскудник, – завопила Уна, бросаясь на защиту своей утвари.

– Бум, бам, – порадовала меня примёрзшая к крынкам шкура. – Барабан, – расцвёл я, осторожно постукивая по начавшей оттаивать шкуре пальцами. – Барабан! Ба-ра-бан! – завопил я, пускаясь в пляс.

Соседи от такого в ступор впали и по углам зашкерились.

Видать, подумали, что в меня дух вселился и сейчас вещать начнёт!

Ну я и выдал.

– Кво, – завопил я не своим голосом. – Крынки лепить сложно?

До этого я в тонкости местного ремесла не вдавался. Не до этого было, да и не сильно-то и интересно, если честно. Нет, я видел и замечал, что были те, кто постоянно с руками, перемазанными в глине, ходит, а пара мужиков – постоянно со шкурами возилась. Ещё в каждой землянке был свой оружейник – это те, у кого лучше всех каменные топоры, копья и наконечники для них получались.

Но в этих сферах деятельности были замечены и другие аборигены.

Вот я и подумал, что тут каждый мастер на все руки.

Оказалось – показалось.

– Лепить умею, но корзины лучше получаются. Снегоступы ещё могу. А с крынками сложно. Их, чтобы они не развалились в огне держать нужно. А как правильно, я не знаю. Урх знает, – отмазался мой помогатор, кивнув на мужика, тусившего в самом дальнем углу.

– Урх не только это знает, – пробасил мужик в ответ. – Чего нужно то?

Выслушав мои пожелания, и разглядев, что я изобразил на земле, гончар схватился за голову. Хотя ничего пошлого я не рисовал. Так, набросок африканских там-тамов.

Это такие здоровенные барабаны, похожие на огромные чашки.

– Нельзя такое делать. Духи проклянут, – включил заднюю Урх.

Битый час я пытался его переубедить. Психовал, угрожал, ныл, богатства разные сулил и даже вождём грозил!

Ничего не помогало. Мастер упёрся, как баран. И хоть что ты ему делай!

Не выдержал я и решил прибегнуть к самому главному аргументу – шаману.

И не на словах, а на деле.

Но только вышел за порог, в смысле, едва шкура за мной захлопнулась и я, сплюнув со злости, собирался двигать к местному завхозу и тамаде, как сбоку раздалось робкое покашливание.

– Я могу попробовать, только отцу не говори, – прошептал худющий пацанёнок. На вид