– Я ревную к твоему прошлому. Все понимаю и не могу избавиться от этого чувства.

– Ты серьезно? – он озадаченно попятился, потом бросил испытующий взгляд вглубь большой комнаты.

– И что за артефакт тебя огорчил? Фотографий я не печатаю, записок любовных теперь никто не пишет. Динка, подсказывай – сдаюсь!

Шмыгая носом, он бросился к полкам и принялся скидывать на стол их содержимое. Причем, Стивен Кинг на пол упал и, пытаясь его поднять одновременно, мы с Романом чуть лбами не столкнулись.

Потом я выпрямилась с книжкой в руках, а Роман так и остался сидеть на краю ковра, опираясь спиной о стенку компьютерного стола.

– Кажется, у меня температура. Ты смерти моей хочешь, Камышёва? Я против, поскольку еще не стар и хочу еще детей. Разумеется, в перспективе, а не прямо сейчас.

Спустя минуту, я уселась на ковер рядом и протянула сборник Кузмина.

– Вот! Ты подарил его своей бывшей жене.

– Это преступление? – пробурчал Роман, теребя нос поверх маски.

И вдруг спохватился.

– Ничего не дарил. Откуда ты это взяла?

– Там подписано.

– Ах, да – вспомнил. Мирка уже с большим животом ходила, капризы, истерики. Ей вдруг захотелось семейное древо Ордыновых потрясти. Найти фотки родственников, завести картотеку. Мы поехали к бабушке – матери моего отца. У нее вся квартира завалена книгами, – она Мирке парочку вручила. Что-то про историю куртизанок и эту самую…

– А почему книга у тебя? – тихо спросила я.

– Про куртизанок, видимо, интересно, – ее Мира себе оставила, а стихи я как-то нашел в пакете на выброс. Стало жаль – все-таки память о бабушке. Я открыл наугад, а там что-то красивое про Египет. Я в школе мечтал о нем, а потом слетал наяву – разочарованье, Дин. Камни, песок, попрошайки крикливые. Подожди… Я сейчас найду – только не убегай, ладно?

Он стал листать плотные странички, а я придвинулась ближе, поджимая под себя ноги в тонких колготках.

– Ну, вот же они – разве не чудо?

Он сдвинул маску на подбородок и вполголоса нараспев принялся читать:

Если б я был мудрецом великим,

прожил бы я все свои деньги,

отказался бы от мест и занятий,

сторожил бы чужие огороды —

и стал бы

свободней всех живущих в Египте.

Если б я был твоим рабом последним,

сидел бы я в подземелье

и видел бы раз в год или два года

золотой узор твоих сандалий,

когда ты случайно мимо темниц проходишь,

и стал бы

счастливей всех живущих в Египте.

Признаюсь, это было сильно. И трогательный факт, что Роман бабулин подарок спас от небытия, но меня мучил последний вопрос.

– Скажи, пожалуйста, а почему здесь подписано Р… О…

Я не могла на него глаз поднять, чтобы не видеть, как будет выкручиваться, но к моему удивлению, Роман тихонечко засмеялся.

– Да ты прям королева частного сыска… А ведь все просто. Бабулю мою Риммой звали. Римма Аркадьевна Ордынова – заслуженный работник образования. Хочешь, я отца наберу – он подтвердит?

– Не надо, мне и так стыдно, – пискнула я.

– За что, Дин? – патетически воскликнул он.

– Трачу твое драгоценное время на ерунду.

Чтобы показать среднюю степень раскаяния, пришлось положить ему голову на плечо, потом я потерлась щекой возле его ключицы и выразила уверенность в повышении температуры.

– Тебе надо срочно в постель. И еще стакан воды с малиной. А если будет хуже – придется таблетку пить.

Он рассеянно гладил меня по голове, перебирал пальцами растрепавшиеся прядки.

– Когда мы уже вместе ляжем, Дин?

– Я не знаю, – улыбалась ему в изгиб плеча.

– Но ты же не против, в принципе, да? – сейчас он дышал часто и тяжело, будто после пробежки.

– Я не против…

– Дин…

– М-м?

– Я не хочу вставать с ковра и чтобы ты уходила, но можешь мне кое-что пообещать?

– Да… конечно!

Очнувшись от приятной скованности, вызванной движениями его пальцев, я бодро хлопала ресницами, приходя в себя.

– Ты сейчас поедешь в аптеку. Знаешь за чем?

– Нет, – испуганно отшатнулась я.

Парочка неприличных догадок отчаянно завертелись в голове.

– Ты поедешь в аптеку и купить самый хороший иммуностимулятор.

– Тебе? – уточнила я, готовая немедленно сорваться с места.

– Да зачем мне – я уже болею, – простонал он. – Ты себе возьмешь и будешь по схеме принимать. Дин, если мы будем кашлять по очереди – это просто пипец… гм, прости, слово из Вариного лексикона – еще не выветрилось. У тебя деньги есть? Тамара правильно рассчитала по увольнению?

– Да все у меня есть, – прошептала я.

– И еще…

Он со вздохом разломил книжку Кузмина в самом начале и одним резким движением вырвал страницу с дарственной надписью.

– Ну, зачем ты, зачем? – ахнула я.

– Тебе так спокойнее будет? – холодно спросил Роман. – Ну, извини, Дина, стать снова девственником ради тебя – увы, не в моих силах.

– Это… это не обязательно. Имею в виду – вырывать страницу. Я просто поделилась своими эмоциями. Призналась, что они наивные, глупые. А ты…

– Попытался тебе помочь. Самый быстрый и эффективный способ. Нет раздражающего фактора – нет проблемы. Верно?

– А бабушка… – тихо начала я.

– Баба Римма пять лет назад умерла. Часть книг, что поновее, отец в библиотеку отвез. Еще сотни две старых томов у нас в цоколе хранятся. Не принимают библиотеки советские издания. Переполнены фонды.

– Можно сделать полку-книгообменник в холле «Ордынов групп», – предложила я. – Видел в торговых центрах? Популярная идея и очень полезная. Книги создают уют и делают атмосферу более мягкой, домашней. Думаю, понравится арендаторам. Вдруг, кто-то из них тоже увлекается поэзией.

Роман скептически скривил губы, посмотрел на меня внимательно и кивнул.

– Надо отцу предложить.

– А еще бы я изменила дизайн холла, перекрасила стену на ресепшен в оранжевый или зеленый. Что-то более жизнерадостное, чем грязно-синий.

– Ты сегодня просто источник креатива, Дин, – устало похвалил он.

И снова закрыл глаза. Тогда я положила ему ладонь на лоб.

– Уверен, что не нужно вызвать врача?

– Мне нужна твоя любовь и забота. И чтобы НЛМК подросла до конца месяца. И хороший шорт в «Россетях».

– Пусть всё-всё сбудется, – пробормотала я, быстро поцеловала его в лоб и поднялась с пола. – Выпьешь еще горячего чая с малиной?

Роман поплелся следом на кухню.

– Забери с собой что-нибудь поесть. Давай суши разделим. Выложи мне на тарелку немного, остальное себе на вечер… не одной же картошкой питаться.

Не сдержала смущенной улыбки, когда он сложил в пакет также сыр, пирожные и авокадо. А когда садилась в такси,