— Лили…

Я посмотрела на пушистый белый ковёр, который тянулся от одной стены до другой. Он был таким чертовски белым. Я искала пятна, потому что ничто не было безупречно.

Долгое время она молчала. Но потом, хотя она и не была человеком, которому нужно было заполнять паузы, она рассказала мне о Пите, о том, как он был зол из-за того, что его превратили в охотника, пока Менава не показал ему, как использовать свои зарождающиеся способности.

Была ли это вообще хорошая идея? Этот человек был не в себе…

— Я думаю, что это сработает. Всё, в конечном итоге, получается, не так ли?

«Нет, не так», — хотелось мне сказать ей, но я держала руки под подушкой, не отрывая взгляда от слишком чистого ковра.

— Лили, пожалуйста, не сердись на Эйса или на Каджику за то, что они посадили тебя под домашний арест. Они оба ослеплены тем, как сильно заботятся о тебе.

Неважно. Это не меняло того факта, что они забирали решение из моих рук, что было несправедливо и неправильно.

— Есть ли способ связаться с Котлом?

Я, наконец, оторвала взгляд от ковра, чтобы бросить на неё хмурый взгляд.

— Я знаю, что он не живое существо, но это же магия, верно? Неужели нет заклинания, которое можно было бы произнести, чтобы избавиться от его уз?

Она заправила прядь волос за ухо. Крошечный белый шрам тянулся от отверстия к её мочке. Я не помнила, чтобы когда-нибудь видела его.

— Что-то вроде Котёл для чайников?

Котёл для чайников. Серьёзно…

— Не смейся надо мной, но где-то должно быть руководство по заклинаниям, верно? Как ваши люди изначально научились использовать его?

Я, наконец, вытащила руки из-под подушки.

«Они просто научились. Точно так же, как люди научились ходить или разводить огонь».

Кэт поджала губы.

— Один из учителей истории, с которым меня познакомил Грегор, сказал, что фейри научили людей всему, что касается огня.

Я села, затем показала: «Дай мне свой телефон».

Она достала его из своей кожаной куртки винного цвета и протянула мне.

Я ввела её пароль и напечатала: «Фейри, которые могли бы научить первого человека огню, давно мертвы, так что кто знает? Что касается Котла, то всё, что мы знаем о нём, пришло к нам от старейшин, а то, что они знают, пришло к ним от их предков. Возможно, когда-то давным-давно существовала книга заклинаний, но если она и существовала, то была утеряна».

— Может быть, какой-то старейшина что-то помнит?

«Разве они уже не допросили всех старейшин?»

Круз и Эйс были скрупулёзны. Я сомневалась, что они оставили хоть один камень, или, в данном случае, одного старейшину, не перевернутым.

«На мой взгляд, вам было бы лучше расспросить дайлов».

Она повернулась ко мне всем телом, стукнувшись своим согнутым коленом о моё.

— Мы можем общаться с ними?

Я закатила глаза. «Сарказм, Кэт. Сарказм».

Она цокнула языком.

— Мы можем общаться с лупой, так что не было такой уж большой натяжкой предполагать, что мы могли бы общаться с другими видами…

Она сказала что-то ещё, но её голос затих, когда мысль овладела всем моим мозгом так же быстро, как озеро овладело рыбацкой лодкой.

Как будто она услышала скрежет механизмов внутри моего черепа, она спросила:

— Что?

Я сжимала её телефон долгие секунды, прежде чем смогла заставить свои пальцы пошевелиться и записать эту… эту, потенциально изменяющую игру, мозговую волну. «Яд дайла может остановить сердца фейри на несколько минут, если использовать его в нужном количестве». Слишком большое количество остановит сердце навсегда, но я этого не писала, потому что это было не моё решение. «Что, если…»

Я собиралась написать ещё, когда Кэт вырвала телефон из моих пальцев и, вскочив на ноги, выбежала из моей спальни. Я не последовала за ней, всё ещё обдумывая это очень реальное решение.

Долгое мгновение спустя раздался тихий стук в мою дверь. Я оглянулась и увидела Круза, стоящего на пороге.

— Можно мне войти, Лили?

Я кивнула, затем отодвинулась так, что моя спина оказалась на одном уровне с кремовой кожаной обивкой Честерфилд в изголовье кровати, и подтянула ноги к себе, обхватив их руками.

Он сел на матрац.

— Я попробую, но если это не сработает, Лили…

Я покачала головой, чтобы помешать ему сказать больше.

Он одарил меня такой грустной улыбкой, что у меня сжалось сердце.

— Я не знаю, известно ли тебе об этом, но Катори всё ещё должна мне услугу, и я собирался потребовать немного её крови. Преимущества яда дайла вылетели из моей головы. У нас, фейри, такой комплекс бессмертия.

Его грустная улыбка стала кривой, как будто он считал, что то, что он говорил, было забавным.

В разговорах о смерти не было никакого юмора.

— На самом деле это одна из лучших смертей, потому что она мгновенно останавливает твоё сердце, а не обугливает твои внутренности, как вита. С другой стороны, я бы не стал просить, чтобы меня отравили газом. Я бы поступил так, как поступил Борго. Самоубийство от крови охотника.

Я разрывалась между желанием дать ему пощечину и неудержимыми рыданиями. Как он мог сидеть тут и обсуждать наилучший способ стереть себя из вселенной? Я нахмурилась, и он, наконец, сжал губы в мрачную линию.

Он положил руку мне на колени.

— Я не боюсь, Лили. Я просто хочу, чтобы ты это знала. У меня была хорошая жизнь. Я сделал то, что хотел сделать. Конечно, не всё, что я хотел сделать. Я бы с удовольствием завёл детей.

Комок, твердый и острый, как осколок стекла, застрял в моём горле.

— С тобой. Я бы с удовольствием завёл с тобой детей, — прошептал он.

Это разрушило плотину, которую я пыталась построить в своей груди.

— Знаешь, о чём я буду сожалеть? Что я принимал тебя как должное. Я был так уверен, что ты всегда будешь рядом со мной. Я был так уверен, что у меня будет время показать тебе, как много ты для меня значишь, — он обхватил пальцами мои холодные руки. — Я люблю тебя, Лили Вуд.

Слёзы градом катились по моим щекам.

— Я всегда любил тебя. Сотней разных способов. Я любил тебя как друга. Как сестру. А потом, когда Котёл разделил нас… когда было слишком поздно… я понял, что люблю тебя гораздо больше, чем всё это. Прости, что говорю тебе это только сейчас, — большим пальцем он погладил мои костяшки. — На