— Азамат Мирзоевич, это все досадное недоразумение, — выпрямившись, тут же принялся оправдываться Сергей Иванович. — Эти, с позволения сказать, музыканты… Так, я кому сказал, собирайте манатки?

— Да подождите вы бушевать, — второй полковник тоже поднялся на сцену и остановился с другой стороны от Астарота. «Между двух полковников стоит, можно желание загадывать», — ухмыльнувшись, подумал я. Астарот тоже, по всей видимости, осознал важность момента, гордо приосанился и скрестил руки на груди. — Хорошо ребята играют. Задорно. Чем вы недовольны?

— Да мерзость же поют! Мертвецы какие-то… — Сергей Иванович потряс головой и нервно заморгал.

— Темный вы человек, Сергей Иванович, — рассмеялся начальник. — Это же «Нирвана»! У меня дочка такое слушает, меня иногда просвещает. И слова вроде какие-то знакомые… Молодой человек, что за текст вы поете?

— Это стихи поэта девятнадцатого века Константина Случевского, — важно ответил Астарот, не меняясь в лице.

— Ну вот видите! — всплеснул руками Азамат Мирзоевич. — И курсантам нравится. Нравится же?

Он повернулся к залу.

— Так точно, товарищ полковник! — стройным хором отозвались курсанты.

— Вот видите… — на раскосом лице Азамата Мирзоевича расцвела широкая улыбка. Он приобнял Сергея Ивановича и повлек его к лестнице. Повернулся к Астароту и кивнул. — А вы продолжайте, продолжайте! Давайте еще раз, с начала. Хорошая песня!

Бегемот тряхнул гривой, отбил палочками ритм, под радостные крики курсантов снова взревели первые аккорды. Кажется, даже еще с большим драйвом, чем в первый раз.

Выдох.

Вот этого я, признаться, не ожидал. По моим примерным прикидкам на скандале все должно было закончится, так или иначе «ангелочков» бы вытурили со сцены, о чем можно было бы написать заметку в газету, что, мол, душат рок-музыку недобитые совки. Сорвать еще одно упоминание про «Ангелов С» в прессе и вплотную заняться концертом на овощебазе. Событием всяко более знаковым, чем выступление на этом новогоднем «утреннике».

Но получилось… Как получилось. Для ребят так даже лучше — вон как публика радуется, утомившись от официоза и выступления самодеятельного ансамбля народного танца.

Я вытер вспотевший от напряжения момента и духоты лоб и выбрался в фойе. И практически уткнулся в троицу — двух полковников и длинного тощего летеху. Увидев меня, Сергей Иванович снова побагровел и сжал кулаки.

— Остынь, я сказал, — тихо проговорил Азамат Мирзоевич. Веско так, без улыбки. Сергей Иванович сразу сдал назад. — Я так понимаю, что это вы, молодой человек, главный устроитель, так?

— Так точно, товарищ полковник, — кивнул я.

— Рискованное самоуправство, ай-яй-яй! — он улыбнулся и покачал головой, бросив хитрый взгляд раскосых глаз на Сергея Ивановича. — Вы на какую сумму договаривались за этот концерт?

— Ничего эти щенки от меня не получат, — рыкнул Сергей Иванович.

— От тебя может и не получат… — пожал плечами начальник и повернулся к лейтенанту. — Слава, метнись кабанчиком в мой кабинет. Там коробки в углу стоят, приволоки две. Давай, быстренько!

Длинный трусцой умчался. Азамат Мирзоевич снова повернулся ко мне и отечески приобнял за плечи.

— Ты мне вот что скажи… как тебя? — тихо проговорил он мне на ухо, не обращая внимания на стоящего рядом с недовольным видом Сергея Ивановича.

— Владимир, — представился я.

— Ты мне вот что скажи, Володя, — продолжил он. — А если бы я за вас не вступился, что бы вы стали делать? Не страшно было эдак вот… выделываться?

Ясно. Сергей Иванович вкратце изложил свою версию того, как было дело, и на что он рассчитывал. Тем лучше, в общем.

— Это же наш стиль, Азамат Мирзоевич, — сказал я. — Наша музыка — это не только на гитаре тренькать, но и внешний вид, и все остальное шоу. Стали бы выступать в пиджаках, пошли бы наперекор своему творчеству. Мы же не ресторанные музыканты…

— Ты на вопрос-то мне не ответил, — похлопал меня по плечу Азамат Мирзоевич.

— А, что бы мы стали делать? — усмехнулся я. — Собрали бы манатки и ушли. Мы же рокеры, нам не привыкать, что наши концерты разгоняют и запрещают.

Летеха вернулся через пару минут. С двумя внушительными картонными коробками.

— Отдай вон, Володе, — кивнул Азамат Мирзоевич. — Чтобы было, что на стол поставить. С наступающим Новым Годом.

Я подхватил коробки и чуть не рухнул под их тяжестью. Гонорар натурой, хм…

Два полковника отошли в сторонку, о чем-то тихо переговариваясь. А я поволок коробки в гримерку. Чтобы не мозолить им глаза лишний раз.

Дядя Гена остановил свой уазик у ворот завода.

— Ну все, ребятишки, приехали! — сказал он, не глуша мотор. — Дальше сами дотаскаете, на территорию меня никто не пустит!

— Спасибо, дядя Гена, очень выручили! — я пожал нашему соседу руку и открыл одну из тех самых коробок, которые нам вручили в качестве гонорара. Извлек бутылку шампанского и палку сервелата. — Очень выручили. Вот, держите!

— Ой, да что ты еще придумал? — сначала отмахнулся он. — Я же чисто по-соседски помог.

— Так и я по-соседски, — усмехнулся я. — Дядь Гена, да это не оплата, это новогодний презент, не подумайте чего!

— Ну раз презент, тогда давай! — расплылся в улыбке сосед, забирая бутылку и колбасу. — Сами-то когда за руль?

— Так учимся пока, — я пожал плечами. — Как экзамены сдадим…

— Ты, ежели понадобится замолвить словечко на вождении, маякуй, — хитро подмигнул дядя Гена. — Есть у меня человечек, который подсобить сможет. Особенно если ты ему такой же презент обеспечишь.

— Буду знать, спасибо, — безмятежно сказал я. Этой услугой пользоваться я точно не собирался. Зачем? У меня и так стаж вождения лет тридцать, это Вова-Велиал вроде как раньше за рулем не сидел. Разве что отцу помочь, тому обучение в автошколе явно труднее давалось.

Мы с Астаротом выгрузили из машины наше добро, и дядя Гена уехал. Кирилл, Бельфегор и Бегемот добирались своим ходом. Иначе бы не влезли наши манатки.

— Эх, жаль у меня сегодня мама дома, сейчас бы посидеть чутка… — вздохнул Астарот с тоской глядя на наши кофры, чехлы, коробки и сумки с костюмами.

— Можем в нашей берлоге посидеть, — усмехнулся я.