закрытыми глазами, не желая шевелить ни единым мускулом. Все заботы казались такими призрачными и далёкими, а истинным — лишь девственно чистый покой его сознания. Похоже, в учениях монахов Империи Синто о просветлении было нечто стоящее.

Спустя некоторое время Грюнвальд встал и протиснулся через группки инициатов к компании Хосрова.

— Знаете, что такое Внутренний Бамшмяк? — увлечённо рассказывал красноволосый Лорд юношам и девушкам. — Он есть у всех мужчин — и некоторых женщин тоже! Внутренний Бамшмяк — это планета весёлых приключений, мир, где всё решают сила и удаль. Он подобен безграничной степи, по которой ты несёшься на коне, ну или ховербайке. Ты держишь поводья или руль и чувствуешь свою мощь — подлинную, которую нам никогда не постичь в рамках цивилизации, в городских муравейниках! О, Ариан, привет!

— Привет, Хосров, — улыбнулся Грюнвальд.

— Какие люди! — красноволосый похлопал Фридриха по плечу. — Если кто не знает, это Ариан, мой новый приятель!

Некоторые посмотрели на Грюнвальда с любопытством.

— Интересно про внутренний Бамшмяк, — сказал Фридрих. — А как я могу туда попасть?

— Ты же вроде там уже был, — расхохотался Хосров. — Ходил в горы, потом работал на нижних ярусах города…

— Давай не будем об этом, — отрезал Грюнвальд, не желая поднимать тему Кригсхайма.

— Не будем, но факт остаётся фактом! Ты хорошо прокачал свой внутренний Бамшмяк и существуешь с ним в гармонии! Чего нельзя сказать о других обитателях этого милого места…

Будь Фридрих слабее духом, он бы не вынес, как название родного мира космоварваров использовалось в качестветакой полушутки — ведь именно эти чужаки с Бамшмяка, расплодившиеся, словно сорная трава, лишили его семьи и нормальной жизни. Но Грюнвальд не чувствовал себя травмированным и воспринимал нападение пришельцев вместе с пленом как обстоятельства, открывшие ему новые возможности. Ведь именно в чужацкой тюрьме он встретил Дэниела Цапфера, который знал Высшего Лорда Валдоро и благодаря этим связям привёл Фридриха и Хелен в Замок.

— Пожалуй, ты прав, — ответил Ариан. — Я ещё в этой Вселенной не забыл, что такое настоящие сила и суровость. А иногда надо и о них напомнить.

Одна из девушек восторженно охнула.

— Молодец! — захлопал в ладоши Хосров. — Всё это хиппи-веганство — не для таких настоящих мужиков, как мы с тобой! Кстати, можем погонять как-нибудь на Либерти! У меня есть байк, а тебе что-нибудь найдём!

— Было бы неплохо, только не знаю когда — читаю лекции и занят.

— Занят он!

— Между прочим, важным делом! Иначе кто вообще расскажет инициатам, что такое хаос и что мир немного не соответствует моделям в их голове?

— Безусловно, ты прав, — согласился Хосров. — Внутренний Бамшмяк стоит того, чтобы о нём рассказывать неокрепшим умам.

— Как и Внутренний Рейвенхольд и Внутреннее Глизе, — подмигнул Грюнвальд. — Цивилизация нам равно так же необходима, как и дикость, ведь без неё не было бы прогресса.

Часть слушателей удивилась таким словам.

— Прогресс способствует изнеженности, — возразил Лорд с красными волосами. — Он делает условия мягче, что не закаляет, а, наоборот, расхолаживает.

— Необязательно, — покачал головой Фридрих. — Изнеженность выходит из оторванности от реального мира, которая возникает, когда человек не знает реальной цены всех благ, его окружающих.

— Но при прогрессе это неизбежно.

— Не факт — если создать условия, при которых паразитизм невыгоден, мы сохраним и человеческий дух, и человеческую мысль. А последнее нас отличает от дикарей с Бамшмяка.

— И не всегда в лучшую сторону!

— Вот скажи, Хосров, — Ариан хитро сощурился. — Что хорошего дали Галактике космоварвары? Эти обезьяны только захватывать нормальные миры и горазды. Ведь у них своего ничего нет — ни технологий, ни даже языка. Всё украдено у нас! А не прилети туда монахи Узурпатора, то так бы обезьяны и сидели на деревьях и жрали свои бананы, что им, по-хорошему, и надо делать.

— Зато они лучше понимают духовность! — возразила одна девушка.

— И ближе к природе! — добавила вторая.

— И? — парировал Грюнвальд. — Что дала им эта близость? Привела к лучшему пониманию вещей, чем у нас?

— Некоторых — да, — ответил Хосров. — Я же недаром упомянул Внутренний Бамшмяк, а не Внутреннюю Землю или, упаси Узурпатор, Бельфлёр.

— Но ведь эти архетипы были и в нашей, людской культуре. Мы знали и понимали их задолго до макак в броне. Ты же как антрополог должен это знать.

— Согласен, — признал Хосров. — Просто Бамшмяк хорош как собирательный образ…

«Собирательный образ»… Смешно строить теории, отталкиваясь от метафор.

— Ладно, Хосров, — смягчился Грюнвальд. — Прости, что так суров был.

— Ничего, мы дошли до главного — до консенсуса, — усмехнулся разрушитель с красными волосами.

Две девушки в компании смущённо хихикнули.

— А это, — добавил Хосров, — важнейшее в научном сообществе!

Фридрих не согласился с ним, но не стал спорить. Всё-таки ему требовалось войти в доверие к местным «магам», а не рушить их убогие иллюзии.

— Конечно, без него мы бы ни до чего не договорились, — Ариан чувствовал что-то неправильное в своей лжи.

— Так выпьем же за консенсус! — провозгласил Хосров.

Он приблизился к маленькому столику, где стояли бокалы и графин красного вина, и принялся разливать напиток. По восторгу некоторых Фридрих вычислил в них инициатов — блаженные времена легального алкоголя в Замке давно закончились.

— За консенсус! — ответил Фридрих.

Он взял бокал и чокнулся с Хосровом, похлопав того по плечу.

— Смотри, как всё весело, — произнёс Грюнвальд полчаса спустя.

Он лежал на кровати в комнате Хелен, держа в руках информационный планшет. Боковыми кнопками Ариан переключался между микрокамерами, установленными в сообществе Змеиных Колец.

— Офигеть, — отозвалась Хелен, сидя на краю кровати.

Фридрих показывал ей, как прикреплённая к руке Акрантофиса камера снимает подземелье вокруг. Каменные стены и клетки с тварями постоянно дёргались, превращаясь в размытое пятно.

— Посмотрим, чем занят старый хрен в своё свободное время… — самодовольно протянул Грюнвальд.

— Иди сюда, мой миленький… — из устройства послышался сюсюкающий голос Акрантофиса. — Вот так…

На экране мелькнуло нечто похожее на длинную лапу дилшенского паука-большерота.

— Кушай на здоровье, — хозяин зверинца достал из другой клетки живую мышь и протянул её на ладони пауку, который вцепился в пищу