Подгоняемый несильным юго-восточным ветром, корабль достаточно бодро разрезал морскую гладь, чуть подпрыгивая всякий раз, когда набегал на редкие волны.

К моему удивлению, стоило нам выбраться из гавани, как моряки тут же втянули весла и прикрепили их в специальные петли вдоль бортов, поставили парус на единственную мачту и занялись насущными делами. Несколько человек, то ли провинившиеся, то ли просто дежурные, принялись надраивать палубу, а остальные разбрелись кто куда. А я то был уверен, что ребятки будут махать веслами до самого материка.

Прочитав мои мысли, Димитр, не скрывая сарказма, поведал мне, что за весла моряки садятся, только когда нужно повысить скорость и маневренность корабля — в бою или в узком фарватере, дальние же переходы совершаются под парусом. Закончив с повышением моего образования, незримый друг затих.

Кентавры, дабы не мозолить глаза команде, с некоторым трудом спустились вниз, в сторону трюмов, прихватив с собой моего аронхорса. А вот сатир и не подумал совершить подобную глупость, поэтому пошел бродить по кораблю и очень скоро напросился в компанию играющих в кости моряков. Следующие три часа с той стороны доносились проклятия, радостные вопли, победные или раздраженные мекания козла, а также обещания насадить на рога тех, кто задумает шельмовать.

Я с некоторой тревогой посмотрел на танцующего победный танец козлорогого друга, покачал головой и неспешно подошел к стоящему возле правого борта Хенрику. Морской болезнью я никогда не страдал, спать не хотелось и я решил развлечь себя разговором с одним из Истинных магов.

— Не помешаю?

Мне показалось, что он едва заметно вздрогнул, словно не заметил, как я подошел. Повернулся ко мне, робко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой:

— Конечно нет, прошу.

С минуту мы стояли молча. Я с удовольствием ощущал, как соленые брызги оседают на губах и не спешил заводить разговор. Он не выдержал первым:

— У вас интересные спутники, Милан.

Я покосился на матерящегося во все лады сатира, только что проигравшего несколько драхм.

— «У тебя», если ты не против. А насчет спутников — тут не поспоришь.

Он вновь улыбнулся:

— Не против. Сатиры вообще крайне редко находятся рядом с людьми. Как правило, их характер… как бы это помягче…

— Поверь, этот экземпляр не лучше. Несколько раз мне хотелось обломать ему рога или хотя бы отвесить славного пинка. Тем не менее, он пару раз спас мне жизнь, да и в других делах крепко помогал. Так что я смело могу назвать сатира своим другом.

Было видно, что Хенрика очень распирает послушать парочку историй, но расспрашивать он не стал. Вместо этого на фальшборт перед нами приземлился воробей:

— Что, маги, чирикаете? Начирикали уже, куда плыть будете? Давайте уже быстрее, а то на меня местные чайки и альбатросы как-то странно посматривают. Еще сожрут, чего доброго. Так что шевелитесь! Якорь вам в задницу!

Последнюю фразу он явно подслушал у кого-то из команды. Характер у духа оказался ничуть не лучше, чем у сатира. Чирикнув напоследок, воробей упорхнул куда-то в сторону спуска в каюты.

— Хенрик, а ты можешь выпнуть этого болтливого духа обратно на план Жизни? Толку от него как от Ареса на мирных переговорах.

— К сожалению, нет. Его призывал отец, а перебить заклятье такого уровня я не смогу. Но если хочешь — его можно уничтожить. Дух низший, его отсутствия даже не заметит никто.

Почему-то мне показалось, что осилить заклинание Бенедикта он вполне сможет, особенно если чуточку постарается, но делать этого не станет. Я прекрасно видел, что парень силен, однако начисто лишен амбиций. Пожал плечами:

— Пусть живет. Жалко. Не духа, воробья.

— Как скажешь. Кстати, он поднял важный вопрос. Ты обещал сказать цель, когда мы покинем гавань. Это было полдня назад. Пока мы просто движемся в сторону материка, забирая чуть правее Спарты. Если не менять курс, то через два дня прибудем в Афины.

— Значит, самое время его сменить. Мне нужна Спарта.

Он с трудом сдержал вздох:

— Ничего менять не нужно. Тот, кото ты ищешь, отплыл не в Спарту, а именно в Афины.

— Почему?

— Этого я не знаю. Шпионы отца сильны, но не всесильны. Если ты не против, мне нужно отдать распоряжения…

— И что мы тут дееелаем, скажите на милость?

На берег мы сходили в кромешной темноте. Лишь обрезанная с правого края убывающая луна едва-едва разгоняла ночной мрак.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как Хенрик, сошедший на берег вместе с нами, повернулся к сатиру:

— Отсюда до Афин пара часов пути. Или многоуважаемый сатир считает, что стоило пришвартоваться в доках самого города?

— Это всяко лучшеее, чем топтать ноги да распугивать кузнечиков.

Менис очень не хотелось топать пешком.

— Боюсь, что подобная операция граничит с безрассудной глупостью. Столь… пестрая компания на борту неизбежно привлечет к себе ненужное внимание. Думаю, подобное вряд ли входит в планы Милана.

— Менис, не ной, — вклинился я в разговор, видя, что сатир уже открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость. — В город нужно попасть незамеченными. Мне на хвосте не нужен весь гарнизон. У Хенрика есть план, как проникнуть внутрь, минуя посты.

— А почееем нам знать, что Ееенисис не ведеет нас в ловушку?

Если честно, я и сам задавал себе этот вопрос, но быстро пришел к выводу, что других вариантов у меня просто нет.

— Не думаю, что Бенедикт пойдет на подобную… глупость. Именно поэтому и прислал сына. Ведь так, Хенрик?

Наследник клана жизни невесело улыбнулся:

— Отец не посвятил меня в свои планы, но могу поклясться силой, что не замыслил против вас ничего дурного и готов оказывать всю возможную помощь.

В подтверждение своих слов он вытянул правую ладонь, над которой почти сразу вспыхнул жемчужно-белый шарик. Источник подтвердил клятву мага.

— Так что тебе не стоит опасаться предательства, сатир. Думаю, лучше стоит подумать о том, чем мы займемся, попав внутрь.

Оба посмотрели на меня.

— Моя цель — пробраться во дворец или где там у них заседают важные шишки. Найти следы сына или кого-то, кто любезно поделится со мной информацией. И все, никаких войн и кровавых битв. Тихо приходим, узнаем все, что нужно и уходим.

— А если никто не захочет делиться информацией?

Я посмотрел на Хенрика тяжелым взглядом, еще раз убеждаясь, что парень крайне далек от каких бы то ни было боевых действий и военных операций. Оставалось только догадываться, что двигало Бенедиктом, когда тот послал сына на столь рискованную авантюру. Не удивлюсь, что для закалки.

— Не бывает неразговорчивых людей. Бывают те, кто не умеет