Из Смоленска Великая армия шла на восток уже по Москвской дороге. Император французов вновь вел за собой главные свои силы: гвардию, 1, 3, 4, 5 и 8‑й армейские корпуса, все четыре резервных кавалерийских корпуса. В Смоленске оставлялась из этих сил одна дивизия пехоты Молодой гвардии генерала Делаборда. Всего в строю насчитывалось 160 тысяч человек, из которых более 31 тысячи составляла кавалерия.

Днепр кавалерия перешла у Соловьевой переправы, для пехоты и артиллерии были наведены два моста. Великая армия пехотой корпус за корпусом, дивизия за дивизией, полк за полком проходила русский город, взятый еще только вчера в жарком сражении. Среди тех, кто видел Смоленск в этот день, был итальянский офицер Чезаре Ложье из корпуса вице-короля Италии Евгения Богарне. Он записал в своем дневнике:

«Единственными свидетелями нашего вступления в опустошенный Смоленск являются дымящиеся развалины домов и лежащие вперемежку трупы своих и врагов, которых засыпают в общей яме. В особенно мрачном и ужасном виде предстала перед нами внутренняя часть этого несчастного города. Ни разу с самого начала военных действий мы еще не видели таких картин: мы ими глубоко потрясены. При звуках военной музыки, с гордым и в то же время нахмуренным видом проходили мы среди этих развалин, где валяются только несчастные русские раненые, покрытые кровью и грязью…

Сколько людей сгорело и задохлось!..

Я видел повозки, наполненные оторванными частями тел. Их везли зарывать…

На порогах еще уцелевших домов ждут группы раненых, умоляя о помощи…

На улицах встречаем в живых только французских и союзных солдат…

Они отправляются шарить по улицам, надеясь отыскать что-нибудь пощаженное огнем. Потушенный теперь пожар истребил половину зданий: базар, магазины, большую часть домов…»

Авангарду Великой армии удалось настигнуть за Смоленском часть сил 1‑й Западной армии, которая отступала по Пореченской дороге, а багратионовская армия – по Дорогобужской дороге. Бой состоялся у деревни Валутина Гора (или у Лубино), в 6 километрах от Смоленска, на реке Колодня.

Барклай де Толли, видя, что между его армией и 2‑й Западной армией образовался опасный разрыв, решил соединить походные колонны на Дорогобужской дороге. Он понял, что от неприятеля следует прикрыться, прежде всего, у деревни Лубено, стоявшей на перекрестке дорог. Это было верное решение, поскольку к утру 7 августа Днепр у Смоленска уже перешли армейские корпуса Нея и Жюно, два резервных кавалерийских корпуса под общим командованием Мюрата.

Задачу стать преградой для преследователей у Лубено получил генерал-майор А.А. Тучков 3‑й с отрядом из двух егерских, одного пехотного, одного гусарского и трех казачьих полков, конно-артиллерийской роты (всего 3 тысячи человек). Отряд в 10 часов утра занял позицию у реки Колодня, перекрыв Московскую дорогу. Казачьи полки прикрыли речной брод.

Предвестником боя у Валутиной Горы стало столкновение русского корпуса К.Ф. Багговута и части корпуса А.И. Остермана-Толстого, которые, отступив из Петербургского предместья Смоленска, сбились с дороги во время ночного морша и неожиданно столкнулись с войсками маршала Нея, перешедшим на противоположный берег Днепра.

В 8 часов утра маршал Ней нанес по противнику сильный удар, но тот устоял и не дал нанести себе поражение. После этого события стали перемещаться к Лубино, где закреплялся отряд Тучкова 3‑го. Наполеон, получив донесение о том, что Ней завязал дело с большим по составу русским арьергардом, приказал 1‑му корпусу маршала Даву без промедлений переправляться на противоположный берег Днепра. Начали переправу и другие войска Великой армии.

Около полудня Ней атаковал русскую позицию у Лубино, но Тучков удерживал ее до 15 часов, после чего под давлением «превосходных» вражеских сил отошел за реку Строгонь. Там его отряд получил усиление и увеличился до 8 тысяч человек. Основу сил поддержки составили лейб-гвардии Гренадерский, Екатеринбургский и Елецкий пехотные полки.

Маршал Ней начал силами одной пехотной дивизии атаки с фронта, другую послал в обход, а две оставил в резерве. Но русские отбили все неприятельские атаки, продолжая удерживать за собой занимаемую позицию на противоположном берегу небольшой речушки и, что самое главное, Московскую дорогу.

Тем временем к месту боя стали подтягиваться не только французские войска, но и корпуса 1‑й Западной армии, которые выходили с востока от Лубино на Московскую дорогу. Бой завершился поздним вечером, когда введенная в дело резервная дивизия генерара Жерара, воспользовавшись наступившей темнотой, атаковала правый фланг русских, но была опрокинута и с большими потерями отступила назад.

В том бою генерал-майор П.А. Тучков 3‑й лично повел в штыковую контратаку Екатеринославский гренадерский полк. Когда плд ним была убита лошадь, он с ружьем встал в первые ряды гренадер. В рукопашной схватке генерал получил несколько ран и попал в плен.

Бой у Валутиной Горы отличался кровопролитием. За день боя русские потеряли 5–6 тысяч человек убитыми и ранеными, французы – 8–9 тысяч человек. Итогом столкновения стало то, что 1‑я и 2‑я Западные армии в главных силах соединились после того, как войска Барклая де Толли вышли на Московскую дорогу.

После сражения за Смоленск и неудачного авангардного боя у Валутиной Горы императору Наполеону пришлось по-иному посмотреть на затеянный им Русский поход. Теперь он окончательно понял, что военная кампания 1812 года приобретает затяжной характер. В его первоначальные планы это никак не вписывалось.

Наполеон Бонапарт сделал первую прямую попытку договориться с императором Александром I о мире, разумеется, на своих условиях. Вернувшись в Смоленск, он приказал доставить к себе пленного русского генерала Тучкова 3‑го, которому была оказана врачебная помощь. Между ними состоялся следующий разговор:

– Вы, господа, хотели войны, а не я, – сказал Наполеон Тучкову, когда тот вошел в его кабинет. – Какого вы корпуса?

– Второго, ваше величество.

– Это корпус Багговута. А как вам приходится командир третьего корпуса Тучков?

– Он мой родной брат.

Тогда Наполеон напрямую спросил русского генерала, может ли он написать письмо своему императору. Тучков отказался:

– Нет, не могу, ваше величество.

Несколько удивленный твердым ответом израненного штыком и саблями генерала Наполеон спросил:

– Но можете же вы написать вашему брату?

– Брату могу, ваше величество.

Тогда Наполеон произнес следующую фразу:

– Известите его, что вы меня видели, и я поручил вам написать ему, что он сделает мне большое удовольствие, если доведет до сведения императора Александра сам или через великого князя, или через главнокомандующего, что я ничего так не хочу, как заключить мир. Довольно мы уже сожгли пороха и пролили крови. Надо же когда-нибудь кончить.

После этих слов Наполеон добавил угрозу:

– Москва непременно будет занята и разорена,