Египетская командировка советских лётчиков завершилась катастрофой — воздушный бой был проигран израильтянам со счетом 0:5

Пять истребителей МиГ-21 сгорели на египетской земле, погибли четыре опытных пилота. Но ещё печальнее было то, что этот бой над Суэцким каналом продемонстрировал полную неготовность советских ВВС к борьбе за господство в воздухе против хорошо подготовленного противника, имеющего современную технику. Лётчики не умели вести маневренный воздушный бой (ведь их готовили к выполнению одиночного перехвата по командам с земли), командные пункты не могли тактически правильно организовать действия своей авиации, истребители МиГ-21 обладали ограниченным радиусом действия и слабым вооружением.

Раньше (впрочем, некоторые авторы и сегодня по-прежнему твердят то же самое) все неудачи арабских ВВС у нас списывали на плохую подготовку лётчиков, их неумение и нежелание вести воздушный бой. Однако советские лётчики, которым довелось летать вместе с арабами, оценивали их уровень подготовки иначе. Обратимся к мнению профессионала высокого класса, известного лётчика-испытателя Орлова:

Истребители МиГ-21 долгое время составляли основу самолётного парка фронтовой авиации, несмотря на слабое вооружение и малый радиус действия. Им же предстояло отправиться в Египет

Ночные полёты были для пилотов истребителей МиГ-21 обыденным делом, но воевать днём получалось хуже

«Начался наш полёт с того, что мой Абдель (командир звена сирийских ВВС) сразу после взлёта, не успев убрать шасси, плавно потянул на полупетлю. Набрав нормальную скорость, он перевернул самолёт со спины в обычное положение, и мы пошли в пилотажную зону.

Что бы лётчик ни делал: виражи на скорости 230—240 км/час, зависание до нулевой скорости, энергичный маневр типа «хай джи ролл» («бочка» с высокой перегрузкой) — всё время ощущалась его мгновенная реакция на поведение самолёта, движения рулями были точными и координированными, особенно была заметна энергичная и чёткая работа ног, почти не применяемая в практике наших строевых, да и не только строевых, лётчиков.

Не скажу, что всё, выполняемое сирийцем, было мне в диковинку: в испытательных и тренировочных полётах мы делали почти то же самое, но мы-то были испытателями, лётчиками особенной квалификации и со специальной подготовкой, а тут обычный военный лётчик, несомненно, высокого класса, вытворяет черт знает что!

Грустно мне стало после этого полёта и обидно за наших отечественных соколов, зажатых (не продохнуть!) не вполне разумными ограничениями...

Дома мне пришлось докладывать на самых различных уровнях о своих впечатлениях и выводах после этого полёта. Как-то на очередном совещании я заметил, что представители главного штаба ВВС несколько иронически улыбаются, слушая мои разглагольствования, и в перерыве спросил, чего весёлого они находят в моем сообщении. Последовал приблизительно такой ответ: «Борис Антонович! То, что ты рассказываешь, нам давно известно, наши тамошние военные советники держат нас, как говорится, в курсе. Но ты не представляешь, сколько папах полетит, если наши лётчики начнут летать так же!»

Несмотря на печальный опыт ближневосточных войн, в советских ВВС по-прежнему боролись только с аварийностью, упрощая до предела программы подготовки лётчиков. Поэтому вполне закономерно, что закончилась полным провалом попытка наглядно доказать арабам превосходство советских пилотов над израильскими лётчиками, а советской авиационной техники над американской. Говоря словами одного современного российского политика, «мы хотели как лучше, но получилось как всегда!».

Наконец-то и до высших авиационных начальников дошла мысль, что радиоэлектронная борьба является одним из главных факторов достижения успеха в воздушном бою. Но электроника, имевшаяся на вооружении советской авиации и частей ПВО, абсолютно не отвечала требованиям современной войны.

Наземные комплексы РЭБ имели недостаточную дальность действия (всего 70 км). Попытка использовать самолёты-постановщики помех Ту-16П привела к тому, что вышли из строя советские и египетские РЛС, тогда как израильские радары продолжали работать.

По давней отечественной традиции все материалы о боевых действиях лётчиков и зенитчиков в Египте у нас засекретили и надёжно спрятали вместо того, чтобы тщательно проанализировать, принять меры по исправлению ситуации.

Партийные чиновники, маршалы, многозвёздные генералы предпочли сделать вид, что всё в порядке, что менять ничего не надо. Только в программу подготовки лётчиков-истребителей внесли небольшие изменения, сохранив неприкосновенной систему в целом.

Опасаясь нового конфуза, советское руководство больше не предлагало арабским братьям свою прямую помощь в борьбе с сионизмом. Советские самолёты, пилотируемые советскими пилотами, ещё летали в небе Египта, но теперь это были разведчики МиГ-25Р. Максимальная скорость, превышавшая 3000 км/час, позволяла им безнаказанно производить фотографическую и радиотехническую разведку объектов израильской армии.

«Воздушный шпион» — самолёт-разведчик МиГ-25Р — в 1971 году интенсивно осваивал небо Ближнего Востока

Потребность в подобной информации у египтян была очень велика. В строжайшей тайне они готовили мощную наступательную операцию против Израиля, требовалось иметь как можно больше сведений об укреплениях противника на восточном берегу Суэцкого канала и на Синайском перешейке.

Эйфория в связи с неуязвимостью разведчиков для израильских истребителей породила в чьей-то буйной голове безумный план нанесения бомбовых ударов по Тель-Авиву и другим объектам, благо, что оборудование МиГ-25РБ позволяло это сделать. К счастью, у кремлёвских вождей всё же хватило благоразумия отказаться от подобной затеи.[22]

Подвижки в совершенствовании тактики советских ВВС начались лишь после очередного разгрома сирийской авиации в небе Ливана летом 1982 года. Тогда весь мир в очередной раз убедился, что советская авиационная техника, ракетное вооружение, средства радиоэлектронной борьбы значительно уступают западным образцам. Только теперь советское военно-политическое руководство засуетилось как на пожаре.

На помощь сирийцам спешно отправили советские зенитно-ракетные полки, все новинки из арсенала ВВС. Поражение в небе, как у нас это принято, решили компенсировать победами на бумаге. Советская печать сообщала фантастические цифры потерь израильской авиации. Особенно старался главный военный советник в Сирии, генерал-полковник Г. Яшкин. Надо же было ему как-то оправдываться за проигранную кампанию. Например, в мемуарах генерала можно прочесть о том, как доблестные сирийские пилоты в 1983 году на истребителях МиГ-23МЛД сбили три F-15 и один F-4 ВВС Израиля, не потеряв ни одной машины. Потрясающий результат! Правда, не подтверждённый ни одним независимым источником.

«Фантастические» успехи истребителей МиГ-23 в ливанском небе не были подтверждены ни одним независимым источником

Общие же потери сторон в конфликте Яшкин оценил следующим образом: Сирия — 47 самолётов сбиты в воздушных боях, 20 — огнём наземных средств ПВО; Израиль — 23 самолёта сбиты в воздушных боях,