Шрифт:
Закладка:
Т. Левицкий полагал, что этим хоронимом ал-Идриси обозначал либо Галицкую Русь, либо западные области Кумании [Lewicki Т. Polska, cz. II, p. 163-165]. О «земле маджусов» ал-Идриси говорит и в другой части сочинения (см. коммент. 16-18 к 4-й секции VII климата).
124
Дану — Дунай (см. коммент. 23 к Введению).
125
Бакасин — город на Дунае.
126
Выше, в составе рассказа о Венгрии, ал-Идриси указывал, что гора Караку отделяет Венгрию от Польши и «земли маджусов». Здесь же пространственной точкой отсчета является Польша, а под горой Караку имеется в виду западная часть Восточных Карпат, являвшаяся пограничным районом между Польшей и Русью.
127
Ал-Идриси ссылается на описание рек Тисы и Красны, помещенное им выше в этой же секции. Вероятно, во избежание повтора переписчик рукописи Р опустил этот фрагмент («Булуниййа — об этих двух реках»), но он сохранился в других списках.
128
Земли Судумара — Сандомирская земля в Польше [Lewicki Т. Polska, cz. И, р. 168-170].
129
См. коммент. 5 к 3-й секции VI климата.
130
Земля Маказуниййа — издательская конъектура, опирающаяся на верное чтение наименования во Введении к сочинению [OG, р. 12], а также в 3-й секции VI климата [OG, р. 888]; в рукописях — Джасулиййа (*** — Р, L), Джасул.х. (*** — А). Б. Недков отмечает также чтение Оксфордской рукописи Джатулиййа (*** — О) [Недков Б. България, с. 68]. См. коммент. 25 к Введению.
131
Букв, «некоторые города наиболее отдаленной Руси». Из структуры 4-й секции VI климата ясно, что эти города расположены в пределах Юго-Западной Руси. Топонимы фигурируют в составе дорожника, описывающего маршрут из Кракова к верховьям Днестра, а упоминание города Галисиййа прямо указывает на Галицкое княжество. Не встречающийся у других арабских авторов термин «наиболее отдаленная Русь» является актуальным для XII в. Словосочетание «наиболее отдаленная» отражает эгоцентрический способ восприятия пространства, причем из сообщения ал-Идриси достаточно очевиден тот пространственный центр, откуда могло быть дано такое определение. Отнесение городов Юго-Западной Руси к «наиболее отдаленной» ее части вряд ли могло исходить от жителей Западной Европы, Балканского полуострова, Византии или Средиземноморья, для которых эти земли были не «дальними», а напротив, «ближними»; вместе с тем такое определение можно было бы ожидать от обитателей других древнерусских княжеств или их торговых партнеров из мусульманских стран или Скандинавии.
132
Кустантиниййа — Константинополь (см. коммент. 9 к Введению).
133
Дану — Дунай (см. коммент. 23 к Введению).
134
В.Томашек, проанализировавший этот дорожник, обратил внимание на то, что описание пути вдоль побережья, которое ал-Идриси намеревался довести до города Мирис в устье Дуная, вместо Мириса заканчивается на самом деле упоминанием другого пункта — Армукастру, расположенного, согласно ал-Идриси, в трех милях от Дуная. Поэтому исследователь предположил, что топонимы Мирис и Армукастру являются двумя разными названиями одного и того же места, а именно хорошо известного по античным источникам (Плиний Старший, Прокопий и др.) города Алмирис (‘Αλμυρις) на северо-западном берегу оз. Разельм, который В.Томашек отождествил с современным селом Енисала на берегу оз. Бабадаг, представляющего собой залив оз. Разельм. Таким образом, по мнению В.Томашека, ал-Идриси привел античную и современную ему формы топонима [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 309]. Предположение В. Томашека было без существенных оговорок принято Б. Недковым [Недков Б. България, с. 132-133, коммент. 239]. Основные возражения, выдвинутые против точки зрения В. Томашека, сводились к тому, что Енисала лежит непомерно далеко от Варны, расстояние между которой и Армукастру, согласно ал-Идриси, составляет всего 25 миль. Румынский географ К. Брэтеску поэтому локализовал Армукастру в Констанце [Bratescu С. Dobrogea, р. 24-25], а болгарский ученый А. Кузев предложил отождествить этот пункт с Карбоной, отстоящей от Варны на 20 миль [Kuzev A. Mittelalterliche Staedte, S. 272-273]. К. Чиходару выразил сомнение в том, что оба топонима относятся к одному и тому же городу, и название Армукастру, считая его такой же древней формой, как и Мирис, возводил к имени города Аргамо ('Αργαμον), упоминаемого Прокопием и расположенного также в районе оз. Разельм [Cihodaru С. Litoralul, р. 223, 230].
На мой взгляд, прежде чем связывать сообщение источника с какой-то определенной точкой на карте, следует попытаться очертить регион, к которому может в принципе относиться данное известие о населенном пункте. Что касается Мириса и Армукастру, то наиболее вероятным районом их местонахождения является Нижний Дунай. Во-первых, ал-Идриси говорит, что Мирис расположен в устье Дуная, а Армукастру — в трех милях от него. Во-вторых, в дорожнике расстояния до Армукастру даны в милях, что обычно для сухопутного маршрута, а после него — в днях морского плавания. Логично предположить, что маршрут, идущий по суше, заканчивался там, где начиналась дунайская дельта, так как дальше гораздо удобнее было плыть по морю. Отсюда следует, что у ал-Идриси под рекой, протекающей в трех милях от Армукастру, подразумевался Георгиевский рукав дельты Дуная (или один из южных его протоков, например Дунавец, соединяющий Георгиевский рукав с оз. Разельм) и, таким образом, оба города надо искать в районе оз. Разельм, которое во времена ал-Идриси представляло собой залив, еще не отделенный от моря косой, как сейчас [Петреску И. Г. Дельта Дуная, с. 45-46, 52, 56]. В свете изложенного мне кажется, что именно предположение В. Томашека непротиворечиво объясняет данные ал-Идриси. У В. Томашека учтены особенности города, перечисленные в описании: близость к Дунаю и морю, наличие возвышенности неподалеку от города (небольшая возвышенность находится к западу от Енисала), древность города. В описании Армукастру присутствуют признаки непосредственного знакомства с ним со стороны информатора, осведомленность которого касалась не только архитектурных достоинств города, но и конъюнктуры его рынков. Несоответствие указанного в источнике и реального расстояния между Варной и Армукастру можно объяснить лишь
