Ветер мягко дотронулся до её волос, выдохнув её имя знакомым волшебством голоса могущественной фавны. Огонь рванулся, указывая направление назад, и Акме застонала под его неумолимым натиском.

— Гаральд!.. — мучительно воскликнула она в гневе. — Мне нужно к ней! Мне необходим её совет! Гаральд, он сожжёт меня дотла!..

Мужчина резко остановился. Казалось, эти мольбы возымели своё действие, но когда Акме разглядела лицо собеседника, она поняла, что тот её не слышал. Королевский агент замер и напряжённо вгляделся в другую сторону.

Внезапно он положил ладонь на её рот, потянул за собой и спиной прижался к одному из стволов дерева.

— Тихо! — коротко выдохнул он. — Там кто-то есть!

Они застыли. Сердце Акме неистово заколотилось от испуга. Оба не желали быть обнаруженными вдвоём ночью в лесу.

Гаральд осторожно выглядывал из-за дерева, прижимая девушку к себе. Акме вновь почувствовала его дурманящий аромат. Но, как только она вдохнула его полной грудью, голова пошла крýгом, а огонь глубоко вздохнул истинным наслаждением. Она дышала его сладким теплом и обволакивала всеми силами души, будто оберегая от бед. Неподалёку послышался шорох шагов и перестукивание гравия на тропе. Акме медленно подняла к Гаральду голову.

— Отец, — прошептал он, и лицо его погрузилось в столь маниакальный гнев, что девушка отшатнулась бы, если бы её не держали так крепко.

«Герцог Атийский», — вяло вспыхнуло в её сознании и вновь померкло. Она знала, что возле Гаральда находится в безопасности, как и тот — рядом с ней. Лишь через какое-то время Акме поняла, что стояла, глупо улыбаясь, низко опустив голову и едва не падая в обморок от трепета, наслаждения и жара, который к её новому огню не имел никакого отношения. Она молила неведомые силы, чтобы им было позволено стоять так вечно, а Гаральд никогда бы не покидал её.

— Ушёл, — прошептал он. — Оставайся здесь, я проверю.

Ей, оглушённой и очарованной едва ли не до обморока, сильно не понравилось то, что он растворился в ночи, но остановить его не успела.

Акме тяжело привалилась к дереву, к которому он только что прижимался. Ствол будто сохранил его тепло и запах, и девушка прижалась к нему щекой, закрыв глаза.

«Что же это такое?» — с удивлением думала она. Доводы вроде «шпион короля» и «убийца» более не имели веса. Акме желала всегда находиться подле этого опытного шпиона и убийцы.

— Значит, они вернулись… — пробормотал Гаральд, и целительница едва не вскрикнула от неожиданности: он стоял уже рядом и всё ещё недовольно смотрел в ту сторону, куда недавно уходил.

— Как ты… себя чувствуешь? — выдохнула она, сложив ладони, а затем стиснув их в кулак, впервые обратившись к нему на «ты». — Я боюсь дотрагиваться до тебя…

Гаральд некоторое время непонимающе разглядывал её, а потом усмехнулся и мягко ответил:

— Всё хорошо, Акме. Я не думаю, что ты можешь меня убить, — немного помолчав, он посерьёзнел и прохладно произнёс: — Ты пойдёшь к этой ведьме. Но только в том случае, если я буду сопровождать тебя и войду в её логово вместе с тобой.

Акме возразила:

— При тебе она не скажет мне ни слова.

— Тогда ты вернёшься во дворец, так ничего и не узнав.

Он взял её за руку и сам повёл к фавне. Девушка молча негодовала, но никак не могла справиться с тем удовольствием, которое затопляло её, пока Гаральд находился рядом с ней и держал её за руку.

Они бок о бок продирались сквозь гущу леса, в руках мужчины пылал узкий длинный кинжал, огонь Акме лился, вторя голосу Провидицы, сама же девушка вовсе позабыла о нём, существуя только теплом этого молчаливого человека, который вёл её подальше от людей.

— Ты не слышишь, как она поёт? — прошептала Акме, осознав, что песня стала громче.

— Нет. А ты слышишь? — Гаральд напряжённо взглянул на неё, но она промолчала.

Вскоре они увидели синий свет, пробивающийся сквозь стену густо сплетённых меж собой крон и стволов.

Гаральд решительно направился туда и вошёл внутрь. Провидица задумчиво глядела на сверкающую гладь озера.

— Тебе наконец-то позволено явиться ко мне, дитя, — прошелестела Провидица, обращаясь к девушке и холодно взирая на мужчину. — Приветствую тебя, королевский соглядатай!

В глазах Гаральда сверкнуло бешенство, а лицо побагровело от неудовольствия. Вероятно, этот статус набил ему оскомину. Но он сдержался и благоразумно промолчал.

— Днём на нас напал демон, а я смогла уничтожить его! — с детским восторгом выдохнула Акме, подбегая к ней; огонь рвался к фавне, будто желал соприкоснуться с её огнём.

— Тебе стоит научиться сдерживать порыв своей Силы, — молвила Провидица, изучающе глядя на неё огромными таинственными глазами. — Иначе она завладеет тобой и сожжёт твою душу. Ибо она пытается сделать это каждое мгновение. У твоей Силы тёмное начало.

Акме отшатнулась так, будто Провидица ударила её.

— Как это?.. — прошипела она.

— Не бойся, — улыбнулась фавна. — Я храню Кеос от Сил врага. Но ведь моя Сила тоже темна. Могущество Атариатиса вобрало в себя обе грани. Тёмная по своему обыкновению всегда сильнее, но светлая берёт верх чистотой и святостью. Кунабуле будет сложнее противостоять той грани, которая ей родственна.

— А Сила Лорена тоже темна? — напряжённо спросила Акме; новость о том, что её Сила родственна Силе этих тварей, была ей омерзительна.

— Способности Лорена ещё не раскрылись передо мной так же, как твои, — последовал ответ. — Да ты сама все ещё полна тайн. Но его огонь действует благотворно на твой. Они — единое целое.

— Скажи, Провидица, — вдруг произнёс Гаральд. — Как демоны находят её?

Тон мужчины был спокоен, голос прекрасен своей глубиной, но изумрудные глаза, беспокойно сверкающие, сузились и внимательно следили за Провидицей.

— Я могу лишь догадываться, — последовал ответ. Она провела прекрасной рукой в воздухе над гладью озера, и мерцающие воды затянулись серебристой дымкой, отчего стало темнее. — Вероятно, из-за родства этих Сил они чувствуют друг друга. Силу, заточившую их в небытие, они учуют за тысячи земель. Они осознают, что, пока существует эта мощь, им долго не прожить. Стало быть, все те, кто выбрался из Кунабулы, преследуют одну цель: убить Рианоров. Пока их едва ли больше десятка, но все они, будто мотыльки, исподволь слетаются в одном месте. С каждым днём их всё больше. А вскоре неведомая сила высвободит их всех, и Архей поглотят сотни тысяч этих мотыльков.

Гаральд дёрнулся было в сторону Акме, будто хотел взять её за руку и увести отсюда, но холодно