цветов и листьев, требуются храму ежедневно – ими принято украшать мурти богов и богинь. Поскольку потребность в цветах и гирляндах велика, то храмы старались обзаводиться своими собственными садами. Следовательно, для ухода за садовыми растениями, для сбора цветов и изготовления гирлянд постоянно нужны были работники.

Согласно надписям, такие большие храмы как храм Вишну в Шрирангаме или храм Шивы в Чидамбараме содержали огромное количество садовников – их было даже больше, чем самих жрецов, работавших здесь. Уже в период поздних Чолов эти храмы были полностью окружены цветочными садами и рощами (Orr, 2000: 232), которые обеспечивали необходимую для многочисленных богослужений продукцию.

Постамент у входа в храм Венкатешвары, украшенный цветочными гирляндами

Плетение гирлянд для храмовых божеств до сих пор считается почетной обязанностью и благочестивым занятием. Данный вид деятельности упоминается в шиваитской и в вишнуитской религиозной поэзии, где это занятие считается подходящим как для брахманов, так и для различных категорий верующих. Известно, что знаменитые тамильские святые Перия Альвар и Тондарадиподи Альвар, которых традиция относит к брахманам, всю жизнь занимались изготовлением гирлянд, считая это своим священным долгом (Оrr, 2000: 240).

Хотя профессия изготовителя гирлянд, как и профессия садовника, довольно высоко ценилась и была почетной, тем не менее, изначально данный вид деятельности рассматривался как низкий, пригодный лишь для прислуги, хотя со временем отношение к труду несколько изменилось. С распространением бхакти статус людей, выполняющих для храма тяжелые и непрестижные виды работ, начал переосмысливаться и приобретать возвышенный оттенок, а сама работа на храм стала пониматься как религиозное служение. Поэтому даже представители высоких каст считали честью заниматься изготовлением гирлянд.

Судя по надписям, относящимся ко времени правления династии Чола, занятие садоводством, сбором цветов и изготовление гирлянд было преимущественно мужским делом, к которому привлекались в основном мужчины с относительно низким статусом. В надписях даже не указываются их имена, эти люди обозначаются просто словом «кудихаль» (kuṭikaḷ) – «работники». Женщины в данной сфере задействовались гораздо реже. И уж если они имели отношение к садоводству, то не столько к уходу за садом, сколько к собиранию цветов и плетению гирлянд.

Однако в период поздних Чолов место храмовых садовников и изготовителей гирлянд занимали уже люди с высоким социальным статусом. В их число входили даже аскеты и различные категории святых людей (андарам, намби, дасанамби, шривайшнавам, джиярам). Об этом очень много говорится, например, в надписях вишнуитского храма в Шрирангаме (Оrr, 2000: 240). Кроме того, во многих надписях упоминаются посвященные храму женщины, которым было поручено делать гирлянды. При этом все они называются по именам, что свидетельствует о ценности и престиже данного вида деятельности, хотя это занятие не требует особой квалификации. Более того, ко времени поздних Чолов здесь уже сформировалась конкуренция, и доступ к этим профессиям все больше и больше ограничивался (Оrr, 2000: 116). Несомненно, как мужчины, так и женщины, имеющие дело с цветами и гирляндами, в этот период занимали высокое положение среди храмового персонала или в религиозной общине. Тем не менее, в это же время в некоторых храмах садоводство и изготовление гирлянд все еще относились к разряду деятельности, пригодной для простых работников. По мнению Л. Орр, именно такая ситуация была характерна для храма Натараджи в Чидамбараме, о чем свидетельствуют надписи, относящиеся к XII–XIII векам. Здесь садовники упоминались как простые работники – кудихаль (Оrr, 2000: 240).

Кайкколары – ткачи, военачальники, музыканты

Нередки случаи, когда представители некоторых профессиональных групп, обслуживающих храмы, сосредоточивают в своих руках сразу несколько разнородных функций. В качестве примера приведем одну из таких групп, представители которой занимаются ткачеством, военным искусством и музыкой.

В Тамилнаду ткачи, связанные с храмом, были известны главным образом как кайкколары (kaikkōḷar) или сенгундары (ceṅkuntar). Первое название происходит от двух тамильских слов – kai, что означает «рука», и kōḷ, то есть «челнок ткацкого станка» (Ghose, 1996: 78). Второе название можно перевести как «владеющие красным копьем», что говорит о связи с богом войны Муруганом. Таким образом, оба названия указывают на два разных занятия одной и той же группы людей. То есть представители данной общины выполняли в обществе двойную функцию, являясь храмовыми ткачами и военачальниками одновременно.

Южноиндийские храмы постоянно нуждались в большом количестве тканей, так как мурти ежедневно нужно облачать в новые одежды – сари, дхоти, париваттам и пр. Кроме того, ткани широко использовались в храмовых ритуалах, а сами кайкколары были задействованы в храмовых ритуалах. К примеру, в прошлом в храме Тьягараджи в Тируваруре проводился праздничный ритуал нирейпани (niṟaipaṇi), когда внутреннюю пракару от самого святилища покрывали хлопковой тканью. Теперь этот ритуал не проводится (Ghose, 1996: 241).

О кайкколарах как о ткачах надписи начинают говорить примерно с XII века, хотя основной массив упоминаний о них приходится на постчольский период (Оrr, 2000: 255). Одна надпись, относящаяся к 1127 году, сообщает, что кайкколары деревни Трибхувани (около Пондичери) получают от храма землю, а значит, и доход с этой земли. Взамен они снабжают храм тканями. Здесь же говорится, что данная группа ткачей является потомками людей, произошедших от брака брахмана с вайшьей. Согласно Агамам и текстам смрити, они имеют неоспоримое право изготавливать ткани и снабжать ими богов и царей (Алаев, 2011: 294).

Похоже, храмы очень нуждались в кайкколарах и ценили их труд. Вот одна показательная история. В 1601 году между ткачами и купцами храма Ваневанмадеви возник серьезный конфликт, и ткачи пригрозили уйти из храма. В дело вынужден был вмешаться чиновник раджи Венкаты II, который специально приехал на место. Спор был решен в пользу ткачей (Алаев, 1964: 48). Видимо, храм не мог себе позволить потерять ткачей.

Кайкколары проживали на прихрамовой территории, в тирумадейвилагам. Одна надпись XIII века сообщает, что кайкколару от храма был выделен дом в Тируванаккойиле, в дистрикте Чинглепут (Оrr, 2000: 255). Это является очередным свидетельством того, что статус кайкколаров в обществе был довольно высоким, а это позволяло им занимать хорошие должности. Имущественное положение кайкколаров давало им возможность (или обязывало их) делать дары своему храму. Известно, что на их средства даже проводились некоторые храмовые праздники (Алаев, 2011: 297).

Кайкколары веками играли заметную роль во внутрихрамовых делах. Есть надпись, относящаяся к XIII веку, которая сообщает, что управление храмом взяли в свои руки кайккола-мудаликаль, деварадияр и танаттар (храмовые менеджеры). Такие упоминания об объединениях членов различных групп все чаще встречаются с XIV–XVI веков (Оrr, 2000: 255). Известно, что кайкколары принимали участие в управлении многих известных храмов