Шрифт:
Закладка:
Я реально растерялся. Нет, с одной стороны, это не полцарства и не полгерцогства, но подарки и вправду великолепные, кроме предложения стать ее вассалом. Но я все-таки решил внести некоторые коррективы.
— Благодарю вас, Леди Халина! И очень рад вашим подаркам, но у меня есть просьба. Я прошу подарить баронство моей невесте, Леди Анисане. Я сам титул принимать не буду в любом случае.
Это прозвучало несколько нагловато, так что я даже услышал возмущенные шепотки приближенных, но, к счастью, мою просьбу-требование списали на каприз мужчины, что в обществе принималось с пониманием.
— Попросите вашу невесту навестить меня, и она уже сегодня станет владетельной баронессой, хотя ее титул и выше, — согласно кивнула герцогиня, вздохнув и печально посмотрев на меня.
Мне даже на секунду стало неудобно, что я так обижаю даму, которая неровно ко мне дышит, но потом я напомнил себе, что мне вообще-то уготована роль третьего мужа, так что все идиотские сожаления развеялись как заклинания неумехи-ученика.
Я пришел в пансионат, дождался возвращения со службы довольной моим присутствием дома супруги и огорошил ее, что она прямо сейчас может стать владетельной баронессой. Аниса визжала так, что в нашу комнату ворвалось несколько девушек, заподозривших, что я что-то нехорошее делаю с невестой, тем более, что репутация любителя затаскивать в пещеры у меня еще не потускнела.
Дальше я рассказал, что мы теперь будем богаты, да с домом в хорошем квартале. Это все радовало мою красавицу, но именно бедное и неприбыльное баронство было для нее самым-самым главным, с огромным отрывом. Я только качал головой, не ожидав такого. В тот же день мы отправились осмотреть дом, а на вечер запланировали невиданный прощальный пир в пансионате.
Дом был довольно маленький, но трехэтажный и в очень хорошем районе, всего в сотне ярдов от моря и в четверти лиги от центральной площади. На первом этаже находился зал для приемов, на втором кабинет, библиотека и столовая, а на третьем три спальни. Для слуг и служебных помещений стоял отдельный двухэтажный домик за особнячком. Также была конюшня, частично занятая двумя великолепными конями. Вокруг раскинулись маленький двор и хорошо обустроенный садик. Сейчас за домом смотрели две ливрейные служанки герцогини, так что нам надо было нанять своих слуг.
Аниса тут же попросила у меня пятьдесят золотых, и я ей их сразу и выдал, надеясь, что жена распорядится деньгами не как в предыдущие пять месяцев нашей жизни на этом острове. Но и ограничивать ее я не желал, так как кому еще заниматься домом, как не ей?
Вечером мы буйно гуляли на шикарной пирушке в пансионате. Аниса воспылала любовью ко всем нашим теперь уже бывшим соседкам и соседям и даже одарила всех небольшими подарками, не обделив ни Гиллу, ни Нарику с Жиллой, ни ту девушку которая подвернулась мне четвертой той знаменитой ночью, имени которой я до сих пор не знал.
А наутро, пока я собирал наши немногочисленные вещи, Аниса сходила в штаб и взяла отпуск на пару недель, не особо считаясь с возражениями начальницы.
— Я чуть не ногой открыла дверь в кабинет этой старой грымзы, — хвасталась мне супруга, когда мы шли в наш новый дом, так как пьянка закончилась далеко за полночь и мы ночевали еще в пансионате. — Ей можно было или принять мое прошение об отпуске, или выгонять меня. Она пока не решила, так что просто предоставила отпуск.
— А тебя не пошлют куда-нибудь в джунгли? Ты же обязана служить, разве нет? — обеспокоился я.
— Могут, но ты же меня выкупишь, — махнула рукой жена. — Проще говоря, надо дать взятку и можно получить службу, на которой можно просто числиться. Нормальный отряд владетельной баронессы мне не выставить, поэтому служить надо самой, но с деньгами все очень просто решается.
Я только пожал плечами, а Аниса тут же спросила:
— Дорогой, а когда мы поедем в наше баронство?
— А надо? — вздохнул я. — Я видел бумаги. Это настоящая дыра, хоть и всего в четырех часах быстрой езды от столицы. Доход вроде бы нулевой. Может ну его?
— Да ты что! — чуть не закричала моя красавица, забыв, что на улице она только шепчет, да и то, только когда никто не видит. — Там пять деревень, в которых живет почти сотня людей. Мы просто обязаны о них позаботиться!
Я с уважением посмотрел на супругу. Ну да, что-то я не подумал об этом. А еще я с трудом представлял деревни, в которых живет менее двадцати человек в каждой, причем, считая и детей. По три семьи что ли? Да и почему пятнадцать семей не приносят хоть один золотой дохода в месяц хотя бы налогами? Ладно… действительно разбираться надо. Хотя мне этого ну совсем не хотелось! Но есть Аниса, которая готова броситься во все это хозяйство с головой, так пусть и занимается в свое удовольствие.
Но это что же получается? Мы что, обживаемся здесь, вместо того, чтобы искать способ покинуть этот остров?
— Сейчас мне на службу, — вздохнул я. — Возьму неделю отпуска. А ты реши сегодня с домом, и завтра поедем.
Аниса бросилась мне на шею, да так, что парочка каких-то старух, увидев это, от возмущения так разинули рты, что в итоге влетели в прилавок зеленщицы, за что получили по мордам пучками укропа, сброшенного в пыль.
Когда я явился со службы, Аниса представила мне двух девочек лет пятнадцати, по местным меркам маленьких и хлипких. Одетые в простые, но новые одежды, те стояли, скромно уперев взгляды в пол.
— Вот, дорогой, наши служанки. Я выкупила их из рабства и освободила. Будут жить здесь, работать, получать жалованье. Да, и они в курсе, что о том, что я разговариваю им надо молчать.
Я с удивлением посмотрел на жену. Неужели она всерьез рассчитывает, что никто не проболтается?
— Не проболтаются, — как будто прочитала в моей голове вопрос Аниса. — Я же с ними сначала пошепталась. Эти девочки очень счастливы оказаться на свободе. А в рабство их продала их хозяйка, до этого они жили в почти приличном доме на востоке. Возвращаться им некуда. А что маленькие, так это и лучше. Тебе, дорогой супруг, соблазнов меньше будет.
— Ты на что намекаешь, личико баронское? — усмехнулся я. — Сама если ничего не учудишь, так и опасаться нечего!
— Идите, девочки, — отпустила служанок ведьмочка, поняв, что устраивать наши, хоть даже и шутливые разборки при посторонних не следует. А прислугу мы мебелью не считаем, так что надо думать, что говорим когда они здесь.
