Волна за волной молний поражала крепость арранкаров, низвергая башни и разнося стены в клочья. Лас Ночес быстро превращался в апокалиптический пейзаж, в котором нельзя было отличить очертаний зданий среди пляшущих всполохов и вихрей дыма.

Заклинание также собрало огромную жатву среди Пустых в округе. Беспомощные существа попросту не успевали осознать, откуда по ним пролетит следующий смертоносный разряд. Целые стаи обращались в пепел от единственной молнии. Их ужасающие вопли тонули в грохоте бури, подобно комариному писку во время грозы.

— Вперёд, — сказал я другим капитанам и вытащил свой занпакто.

— Ну, наконец-то, — рыкнул Зараки и после сорвался в сюнпо. Его силуэт размазался, и он начал приближаться к уже разрушенному Лас Ночес. За ним сразу же последовали Кучики Бьякуя и Куротсучи Маюри. Никто из них не хотел, чтобы такой «варвар», как они его иногда называют в разговорах, уничтожил их противников, которые могли дать им возможность стать сильнее.

— Не стоим на месте, — проговорил я Айсе, и мы тоже сорвались в сюнпо, пытаясь догнать других капитанов.

Микото осталась на своём месте, не собираясь ничего предпринимать по этому поводу. За несколько десятков секунд перемещения в сюнпо мы ворвались в здание Лас Ночес. Драки между арранкарами и капитанами уже вспыхнули.

Зараки с большой радостью врубился в группу Пустых, которые пытались оказаться у него на пути. Его занпакто с большой лёгкостью разрезал и уничтожал этих арранкаров. Некоторые пытались хоть как-то противиться неудержимой скорости движения капитана Одиннадцатого Отряда, но у них вообще ничего не получалось. Кенпачи двигался быстро, ловко и молниеносно. Так продолжалось, пока он не встретил какого-то особенно сильного арранкара, который был мне неизвестен.

Бьякуя тоже сражался с Пустыми, но при этом он поступил как очень умный капитан и сразу же высвободил свой шикай. С таким усилением он мог особенно не волноваться о том, что какой-то монстр заберётся ему за спину. Всё дело в том, что его занпакто защищал спину очень даже неплохо.

Куротсучи Маюри, чему я не особенно удивлялся, уже нашёл себе противника, с которым он мог бы поупражняться в риторике, а также в количестве знаний. Его противник был из Эспады, что намекало на номер на груди. Я не особенно сильно обратил на него внимание, потому что в этот момент на меня напали несколько других арранкаров. Так-то они были слабыми и вообще не могли представить мне никакой проблемы.

Одним ударом я отвёл клинок первого и сразу же проскользнул ко второму, вспаривая ему брюхо. Первый арранкар только поворачивался ко мне с очень удивлённым выражением лица. Но это выражение лица так и осталось у него, когда мой занпакто быстрым движением снёс ему голову.

Ловкое движение продолжалось, пока в один момент я не столкнулся с ещё одним арранкаром, который был едва ли не слабее, чем мои предыдущие два противника. Мелкое кидо сорвалось с моего пальца, пробив голову насквозь и умертвив его. Быстро и безболезненно.

— Разберись здесь, — сказал я Айсе.

— Хай, — ответила она сразу же и рванула к следующей группе арранкаров, которая уже приближалась к нам, чтобы напасть.

Эти арранкары несколько отличались от тех, что я видел до этого, не в лучшую сторону. Их формы были простыми, маски похожими и невыразительными. Всё в них намекало на то, что они находятся в самом низу пищевой цепочки арранкаров.

Моей целью были Айзен и его подчинённые, так что я не собирался останавливаться и сражаться со слабаками. Одним движением клинка я послал белую режущую волну прямо в то место, где должен был стоять бывший капитан Двенадцатого Отряда.

Волна снесла несколько стен, колонны и почти врезалась в группу, но Айзен успел отреагировать. Он быстрым движением создал барьер, который и принял мою атаку на себя. Я приземлился на землю и крутанул клинок, издавая приятный звук.

Где-то там Зараки, Куроцучи и Бьякуя уже столкнулись с сильными арранкарами, которые могли бы занимать место в Эспаде. Надеюсь, что капитаны меня не подведут и с лёгкостью справятся со своими противниками. В противном случае это будет выглядеть несколько неприятно.

Вспыхнула духовная сила капитана Кетчунез, которая столкнулась с сильным противником. Вот теперь, мне кажется, она тоже будет занята на некоторое время.

— Приветствую, Айзен, — обратился я к мужчине, который смотрел на меня с легкой улыбкой. Арранкары были интересными, но не особенно привлекали мое внимание. Ичимару Гин тоже смотрел на меня с легкой улыбкой. Комамура же выглядел уродливо. Мой прошлый удар по нему превратил его морду в какую-то страшную фигуру, которую даже никто лечить не стал. Если честно, мне кажется, что если бы у Сосуке было желание, то он бы сумел помочь своему подчиненному.

— Капитан Хаяши, — протянул Сосуке, убирая улыбку со своего лица. — А я-то уже думал, когда мы наконец-то встретимся.

— Вот видишь, — протянул я ему. — Мы встретились снова.

— Конечно, встретились, — ответил он и пафосно прикрыл глаза, а затем так же пафосно раскрыл. Я не думал, что такое возможно… а вот оно как. — Но я бы хотел, чтобы эта встреча прошла как можно позже.

Я пожал плечами.

— Но ты, капитан, пришел в мой новый дом и своим кидо разрушил его, тс-с, — начал он цокать губами. — Неправильно это. Нда.

— А это твой дом? — поинтересовался я у него. — Не думал… не думал, честно слово.

— Хм-м, — протянул он, и ничего не сказал. — Весь мир — это мой дом. И как его хозяин, я должен иногда убирать мусор.

— Именно для этого ты послал за мной тех арранкаров из своей эспады? — поинтересовался я у него. — И какой конец у них оказался.

— Тут ты прав, — выдохнул мужчина. — Это была моя ошибка, когда я посчитал, что несколько прекрасных Пустых смогут провести эту уборку. Но я просто поменяю тактику…

В руке Айзена появился Хоугёку. Этот древний артефакт излучал странную ауру, будто обладал собственным разумом, пытаясь осознать весь окружающий мир. Его духовная энергия ощущалась причудливой смесью контрастов — одновременно тяжелой и легкой, твердой и мягкой. Это ощущение было не просто странным, а поистине пугающим в своей непостижимости.

Айзен осторожно накрыл Хоугёку второй рукой, затем высвободил первые ростки своей духовной силы. В ту же секунду во все стороны побежали линии, подобные трещинам в реальности. Сияющие белым светом разломы разрастались по пространству, едва заметно искажая и меняя его структуру.

Паутина трещин стремительно расползалась, постепенно охватывая весь громадный объем Лас Ночес целиком. Казалось, линии ломают и перекраивают саму ткань реальности по воле Айзена. Наконец они сошлись