Шрифт:
Закладка:
Сойдя на берег, компания посещает термы — римские бани на горячих источниках. Между Девиттом и Элайной наконец случается близость.
После терм друзья отправляются к молодому кардиналу Августину Альвадоре, кузену Дарии. Он является не только доверенным лицом Папы Римского Льва Х, но и влиятельным сановником в Ватикане.
Девитт рассказывает свой блестящий план по построению трансъевропейской текстильной корпорации, который был встречен и одобрен кардиналом «на ура»
Девитт, Аарт и Августин Альвадоре отправляются на рождественский прием, но по пути на кардинала нападают.
— Лекаря! — закричал в отчаянии Аарт, — он может умереть! Лекаря кардиналу Альвадоре!
Но я положил ему руку на плечо и тихо сказал, так чтобы не слышал умирающий Августин
— Не нужно. Мы его не спасем.
Потом. Встав на одно колено, я наклонился к молодому кардиналу, взял его за руку и сказал:
— Все будет хорошо. Ничего не бойся, — мне было легко говорить неправду умирающему.
Это его немного успокоило, он очень нуждался в словах поддержки, — ты видел, кто это сделал, ты сможешь его узнать?
Августин, едва покачал головой, и я понял, что он, так же как и мы, сам не заметил, как именно произошло нападение на него.
— Аарт, а ты? Ты видел? — я посмотрел на кузена, который густо покраснел и опустил глаза, будто стыдясь, что не сумел защитить кардинала.
— Нет. Я разглядывал фрески на потолке.
Я заметил, что рядом стоял незнакомец в сером камзоле.
— Это был сеньор в черном плаще. Он промелькнул словно тень коршуна. Я заметил на его запястье ромб с глазом.
Мы с Аартом переглянулись.
Августин ослабил руку и откинул голову набок, он был мертв. Идиотская смерть, явилась насмешкой над моим планом, грезами о власти и богатстве.
Я закрыл мертвому глаза.
Искать глазами убийцу в толпе было бесполезно.
Он возник ниоткуда и исчез так же. Я вспомнил своего приятеля на корабле. Похожий почерк.
Теперь все кончено.
Нас и наш план производства сукна больше некому было представить Папе Римскому.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело. Я кое-что слышал о вас и о кардинале. Рим — город, полнящийся слухами. Мне кажется, что вы приехали не одни. И тем, кому была выгодна смерть кардинала Альвадоре, тем кто пошел на такое в стенах Храма, будет выгодна смерть друзей и родственников уважаемого Августина.
Незнакомец назвал его по имени, как бы указывая на то, что причина его не безучастности была в том, что они приятельствовали с кардиналом.
После этих слов он смолк, развернулся и отступил за колонну.
Мы с Аартом вскочили на ноги и побежали к выходу. Нас больше ничего не держало в Ватикане. Нужно было спешить обратно в палаццо Августина.
Элайна и Дария пребывали в смертельной опасности.
— Ловите их, это убийцы! кричали нам в след те, кто так и не понял, что именно произошло.
Люди, которые только что смотрели нам в спины с завистью теперь шарахались назад в страхе при слове убийцы.
Лишь один попытался перекрыть нам дорогу. Но Аарт, насупив брови со всего маха толкнул его плечом на подшаге.
Мужчина отлетел в сторону.
Растерянные гвардейцы, только что впустившие нас, не понимая, что происходит снова распахнули перед нами ворота
Толпа, медленно двигающаяся в Храм, снова встала и ждала пока мы выйдем.
— Нужно быстрее в дом Августина, — я осматривал двор и огромную площадь базилики и пытался понять, куда припарковали наш экипаж.
— Вон он, — кузен будто прочел мои мысли и показал на повозку Августина стоявшей в дальнем конце площади перед собором, — бежим!
Вскочив в экипаж, мы приказали кучеру двигаться в палаццо.
— Приказ кардинала! Мы забыли во дворце подарок для понтифика! — я соврал для убедительности, потому что кучер не торопился выполнять наше требование. Он с сомнением посмотрел на нас с кузеном.
— Э ты что оглох, макаронщик? — вырвалось у меня, — давай! Поехали! Или тебя выкинуть?
Я высунул голов из оконного проема. Стекол в экипажах того времени еще не придумали. Кучер нехотя щёлкнул хлыстом и повел повозку на выезд. Ему явно не улыбалась такая перспектива.
Мы были вынуждены медленно тащиться по дороге из-за встречной толпы.
Аарт огладывался через заднее окно. Но пока погони не было видно.
Через некоторое время мы выехали на городские улицы Рима.
Тут было проще с пешеходами, и мы понеслись в палаццо кардинал во весь опор.
— Я не думаю, что это были неспящие, потому что…, — Аарт больно толкнул меня локтем, приложил указательный палец к губам и кивнул в сторону кучера.
Он был прав. Кучер, услышав мою реплику, развернул голову вполоборота, чтобы лучше слышать, о чем мы говорим.
Я кивнул в знак согласия. Всю обратную дорогу мы ехали молча и кузен заметено волновался впервые с тех пор, как я увидел его впервые в замке барона в Розенлааре.
Подъехав прямо ко входу во дворец, мы соскочили с подножки.
Мое сердце чувствовало неладное. Двери были приоткрыты и нас никто не встречал.
Вбежав в помещение, мы увидели распростертые на полу тела прислуги.
Они были мертвы.
На первом этаже валялась перевёрнутая мебель и разбитая посуда.
Я почувствовал, как тень гнева и тоски накрывает меня волной.
Гостевые комнаты девушек располагались на втором этаже. Взбежав по лестницам, мы обнаружили двери комнаты маркизы распахнутыми.
В палатах царил хаос. Вещи вперемежку постелью были разбросаны повсюду. Здесь происходила борьба.
— Дария!!! Элайна!!! Где вы? — прокричал Аарт, в надежде что кто-то откликнется.
Но его голос эхом повторился в коридорах опустевшего здания.
Я рванул в комнату Элайны.
Влетев в нее, я увидел сидящего на полу Стаса в луже собственной крови.
Он был бледен, как лист качественной офисной бумаги. На его теле виднелись страшные порезы. На руках и ногах. Но самой страшной раной оказалась вспоротая брюшная полость, в которой мышцы и внутренние органы были превращены в месиво.
Я бросился к нему в попытке осмотреть. И облегчить его участь.
— Что случилось, Стас? Кто это был? — я заговорил с ним по-русски, чтобы так придать ему последних сил.
Последних, потому что я понимал, что даже в хорошем военном госпитале его бы не спасли.
У Стаса, практически, не было шансов на выживание.
Слишком много потеряно крови, и его травмы были несовместимы с жизнью.
— Где они, Стас?! — раздался за спиной голос Аарта, но я поднял руку, для того, чтобы прервать его.
Стас был настолько слаб,
