— Прикажешь, чтобы меня изнасиловали, как ту девушку? Вику!

Наверное, нужно было бояться, но не получалось. За несколько дней рядом с Денисом во мне проснулось столько сил и смелости, что теперь нереально было вернуться к себе прежней.

— Я бы с удовольствием занялся тобой лично! Но... — Мисюров глянул на часы. — Мои люди справятся. Получишь то удовольствие, какое заслуживаешь!

— Знаешь, кто ты? Больной урод! — Я поднялась с дивана и встала напротив Славы. — С самого начала я нужна была тебе, лишь чтобы добраться до компании отца. Ты всегда завидовал ему. Ненавидел и льстил. А потом обобрал до нитки.

— Какая проницательность! — Мисюров захлопал в ладоши.

— С Тимом все повторяется. Мой сын тебе не нужен. Он ширма! Реклама для других, что ты отец и семьянин. Стоит ему вырасти, понять, какого человека называет отцом, и ты тут же выбросишь Тимура из своей жизни.

От признания мне стало легче, а лицо Славы налилось краснотой.

— Ты почти угадала, — прошипел он. — Сказать, в чем ошиблась?

— Нет! Обойдусь без твоих откровений!

— Я все же скажу! — Мисюров схватил меня за шею и притянул ближе. — Мне нравилось тебя трахать! Ты никогда не хотела. В первое время еще и сопротивлялась. Хранила верность этому своему Шахову. Только ломать тебя было приятнее, чем кончать. Такая чистенькая! Такая правильная! Княжна Абашева. Без короны, но настолько благородная, что мутило.

— Извращенец! — Я схватила Славу за руку и попыталась вырваться.

— Развлечемся напоследок? — оскалился он. — По-быстрому. Пока твой ублюдок собирает вещи, чтобы поехать с любимым папочкой.

— Это ты ублюдок! — Злости было так много, что я уже не соображала. Дергалась, пыталась укусить, толкала Славу в грудь и плечи. — Пошел к черту!

— Строптивая!

Жесткая рука с шеи переместилась на талию. Притянула меня к рыхлому мужскому животу.

— Ничтожество! Не смей прикасаться ко мне! — Приходилось сдерживаться, чтобы не заорать на весь дом и не испугать Тима.

— А то что?! — Слава откровенно насмехался.

— Денис тебя из-под земли достанет. Он тебя уничтожит. — Вдруг стало так спокойно. Будто мне что-то вкололи. — Ты заплатишь за все, что сделал с нами! Лишишься и денег, и уважения, из-за которого так трясешься.

— Сука!

Глаза Славы расширились, а ладонь с такой силой ударила меня по щеке, что в ушах зазвенело.

— Дрянь! — Будто собрался ударить еще, он навис надо мной. Замахнулся.

— Папа, нет! — внезапно раздался позади крик Тимура.

Больше всего на свете я не хотела, чтобы мой мальчик видел подобное. Все эти годы защищала его от таких сцен. Как могла, берегла детскую психику, но сейчас события зашли слишком далеко.

— Мама?.. — Сын рухнул передо мной на колени, грудью защищая собой от «отца».

— Мы с твоей мамой немного поспорили, — не скрывая досады, признался Слава.

— Ты ударил ее! — Губы Тима задрожали.

— Она сама виновата! Нечего было меня злить! — Мисюров стиснул зубы и отвернулся от сына. — Если ты собрался, то сейчас же уезжаем! — произнес он в сторону.

— Я... — Тим растерялся.

— Быстро! — Слава за руку резко поднял его с пола. — Нам нужно ехать. Самолет ждать не будет! — Попытался толкнуть к двери.

Все еще ничего не понимающий, Тим вначале дернулся вперед, куда требовал «отец». Потом отшатнулся и обнял меня за плечи. Вцепился с такой силой, словно хотел стать одним целым.

После этого, наверное, не стоило ждать ничего хорошего. Слишком высоко взлетели ставки. Слишком многое стало явным.

Но Слава даже шаг в нашем направлении не успел сделать.

— Никто никуда не едет! Все остаются на своих местах! — будто гром среди ясного неба рядом прозвучал голос Дениса.

И за окном с глухим криком «А-а-а!» рухнул один из наемников.

***

От облегчения, которое накрыло с головой, на глаза навернулись слезы. Еще минуту назад не было никакой надежды на спасение. Я думала лишь о том, как уберечь сына от очередной травмы. А сейчас расклеилась. За пару мгновений из уверенной в себе женщины превратилась в слезливую тряпку.

Как Денис только почувствовал, что здесь нужна его помощь?

Как смог незаметно, без вертолета подобраться к дому?

Как успел так вовремя?

Счастливые эмоции наполнили меня под завязку. На бывшего мужа больше даже смотреть не хотелось. Под крики во дворе, зычный бас Белова я окончательно потеряла связь с происходящим. И лишь странный, напряженный взгляд сына заставил снова посмотреть на Славу.

— Это была хорошая попытка, но ты же не думал, что я так просто сдамся? — Мисюров резко выхватил откуда-то из-за спины пистолет и направил его в мою сторону.

— Зря-я... Тебе не жить, — зло процедил Денис.

— Ей тоже. Попробуй только рыпнуться, — ответил Слава.

— Моя охрана уже разобралась со всеми твоими подельниками. Никто вам не поможет. Опусти ствол и сдайся.

— Для чего? — Слава усмехнулся. — Чтобы ты упек меня за решетку? Или, думаешь, я не в курсе облавы, которую устроили твои шавки? Пришлось хорошо постараться, чтобы пустить их по ложному следу. Не самое дешевое развлечение!

— Ты отправишься не в могилу, а пойдешь под суд. Ответишь за все, что сделал.

Денис не злился. Голос звучал спокойно. Но это было необычное спокойствие. В интонации чувствовалась такая уверенность, что дыхание перехватывало.

— Ты меня еще попробуй достань! — Слава оскалился в сторону безоружного Шахова. — А вот ее… — вновь уставился на меня, — я достану легко. Одна пуля. Одна смерть. Медиков здесь нет. Никто не спасет. Хочешь проверить?

— Если хоть один волос упадет с головы Елены или моего сына, я тебя лично прямо здесь закопаю! Живьем!

— Что, первая любовь не ржавеет? — Будто даже произносить это было противно, Слава сплюнул в сторону. — Все еще сохнешь по княжне?

— Вряд ли такой, как ты, способен хоть что-то понять в любви.

Денис резко сделал широкий шаг в нашу сторону. Заслонил собой и меня, и Тима.

— Зато ты у нас понимаешь. Подобрал ее после меня. Не побрезговал. Герой!

Мисюров попытался переместиться вправо, чтобы снова взять меня на прицел, но Денис двигался быстрее.

Они словно танцевали. Один с раскинутыми руками. Другой — со стволом.

— Хочешь сдохнуть вместе с ней? — Слава, видимо не выдержав, снял пистолет с предохранителя. — Я не против. Собаке собачья смерть. Можешь начинать прощаться!

— Уверен, что моя охрана тебя выпустит?