Шрифт:
Закладка:
Ждать пришлось долго, я, кажется, даже немного подремал. Проснулся от звука мотора где-то вдалеке. Ага, едут. Впрочем, суетиться пока рано, звук где-то далеко, хотя нет, вон Славик мне из кустов машет, готовность.
Я выглянул наверх, в высокой траве разглядеть чью-то голову невозможно, да и не привыкли эти люди беречься, всегда и везде чувствуют себя хозяевами жизни. В нашу сторону двигался автобус неизвестной мне модели, что-то, вроде хорошо отделанного ПАЗа с завешенными изнутри окнами. Как я понял, хозяин ценил комфорт, а потому переделанный автобус был одновременно баром, гостиной и даже спальней. Имелись там и собутыльники, и даже девицы лёгкого поведения. Тут в голове мелькнула мысль, что, собираясь убрать этого Пасечника (это фамилия или погоняло?), мы попутно угробим кучу народа. Впрочем, мысль эта тут же и пропала. То, что я краем уха слышал про главаря, распространялось и на его банду. Нормальных людей там просто нет.
Пока всё шло ровно, машина приближалась к условленному месту. Ещё немного и свернут на нужный участок. Должны свернуть. У меня уже вспотели ладони, нехорошо, пришлось вытереть их об куртку. Вот, ещё немного.
Я едва не выматерился в голос, когда автобус проехал мимо. Твою мать! Значит, им сюда не надо. Но тут же облегчённо выдохнул, поскольку водитель резко дал по тормозам, а изнутри салона донеслась едва слышная ругань. Дорогу забыл, бывает такое. Машина сдала задним ходом и стала съезжать с дороги.
Вот они приблизились к заветному участку, спрятанный в траве трос с хитрой цеплялкой был уже перед ними. Сейчас они зацепятся, проедут пару метров вперёд, потянув трос, оба фугаса притянутся к бортам машины, и одновременно сработают взрыватели. Я успел нырнуть на дно окопа, осколков будет много, и лететь они будут далеко, не помешало бы ещё каску надеть.
Но додумать эту мысль я не успел. Два взрыва, слившись в один, потрясли землю, словно при мощнейшем землетрясении. Меня натуральным образом выбросило из окопа, к счастью, когда полетели осколки, я под действием силы тяготения закатился обратно.
В отбитом мозгу сквозила мысль, что надо куда-то бежать и в кого-то стрелять, но я сейчас больше всего хотел грохнуться в обморок. Чувство долга победило. Сжимая слабеющими руками штуцер, я вылез наружу.
Ага, вон там стоит столб дыма, нужно успеть подбежать. При ближайшем рассмотрении можно было сделать вывод, что автобус перестал существовать, на молекулы не распылило, но осталось очень мало. Кусок обшивки, задний мост, часть кабины, теперь всё это было покрыто копотью и активно горело, распространяя удушливый чёрный дым.
Собственно, делать тут было больше нечего, работа сделана. Я опустил винтовку, но тут же снова её поднял. Кусок жести отлетел от удара изнутри. Изнутри, оттуда, где сейчас бушевало пламя. А потом из пламени вышел человек. Было ему около сорока лет, высок, худощав. Одет в брюки и голубую рубашку с коротким рукавом. Голова гладко выбрита, а на лице брезгливая гримаса, словно он не взрыв только что пережил, а наступил в кучу дерьма.
Но это всё было не главным, главное — он был жив, даже не поцарапан, не обожжён. Да чего там, даже одежда его была почти чистой. Он отошёл на несколько метров от пожарища, где дым не мешал обзору, а потом огляделся. Взгляд его, естественно, остановился на мне. И мне стало страшно.
Выстрелить я успел, даже попал. То есть, не попал, конечно, но пуля точно прилетела в проекцию его тела, после чего с визгом ушла в сторону. А потом меня поразил приступ слабости, руки разжались, выронив штуцер, в глазах поплыло, и я завалился набок, отчаянно царапая ногтями кобуру с револьвером.
Где-то вдалеке кто-то стрелял, даже очередь автоматная была слышна, но выстрелы быстро стихли. Неужели, он всех так? Меня слегка отпустило, я смог расстегнуть кобуру и потянуть наган наружу. А враг уже стоял радом с глумливым видом. Думаю, он специально ослабил своё влияние, чтобы поиграть со мной, как кот с мышкой.
Сил чтобы вскочить на ноги не было, всё, что я мог, — это отползать на спине, попутно отстреливаясь из револьвера. Выстрелил четыре или пять раз, но добился этим только сумасшедшего хохота от Пасечника. Пули уходили куда угодно, только не в него. В итоге я бросил оружие и посмотрел ему в глаза. Этого хватило, чтобы понять, что мне конец. Нам конец. Мои товарищи сейчас лежат в том же состоянии, он расправится со мной и возьмётся за них. В этих глазах отражалось могущество, перемешанное с сумасшествием. Могучий волшебник спятил, но всё ещё остался могучим волшебником. Он теперь упивается своей мощью, играя с пойманным тараканом.
Нависнув надо мной, он ещё раз хохотнул, после чего вытянул руку вперёд, словно хватая меня за горло. Но горло моё далеко…
Тело моё сработало против моей воли, я даже не встал, вскочил на ноги, и моя шея оказалась в железном захвате его руки.
— Меня нельзя убить, — голос его напоминал змеиное шипение, тут я почувствовал, что он поднимает меня над землёй. — Ни огонь, ни металл мне не страшны, яды не действуют, а сила моя равна силе пяти человек.
С последним я был полностью согласен, тощий долговязый мужик легко держал мои почти девяносто килограмм над землёй.
— Ты убил моих людей, — на лице его отразилась притворная печаль. — Они верно служили мне, а ты их убил. Где я возьму новых? — тут он расплылся в улыбке, — ты будешь новым! Будешь верно мне служить. И вот тебе первый мой приказ: сейчас ты пойдёшь к своим людям и убьёшь их, всех.
И, как ни тошно мне было это признавать, он был прав, тело моё было почти полностью в его власти, я даже пальцем не смог бы пошевелить без его приказа.
— И для тебя будет лучше сделать это самому, а не под управлением… Аааа…
И на старуху бывает проруха, он сглупил, понадеявшись на свою неуязвимость. Стоило ему ослабить контроль и вернуть мне способность двигаться самостоятельно, как я вынул свой кинжал и всадил ему между рёбер справа, печень точно насквозь. Рука разжалась, я упал на землю, а противник мой сложился пополам. Нож застрял в нём, но у меня были и другие средства. Контроль над
