Шрифт:
Закладка:
— Значит, ни в какие Горы Недоступности нам не надо? — я недоверчиво поднял бровь.
— Надо, — ответил Даниил, — но только после того, как мы откроем проход дракону.
— Но… зачем? — удивился я.
— Чтобы его смог найти орёл, который обитает на вершине этого дерева. Его гнездо находится в Горах Недоступности, где появилась проекция замка с той стороны. Помнишь я читал тебе молитву про птиц?
— Скорее уж пел… — заметил я.
— Про молитвы принято говорить «читаешь», — Даниил пожал плечами, — по нашей вере эти птицы доносят до орла всё то, что происходит в мире. И он единственное существо, которое может сдержать дракона у корней дерева. Но для этого дракон должен прийти к нам. Тогда случится большая буря, которая освободит орла на вершине. Дракон сойдётся в схватке с орлом, которому будут помогать все птицы мира. А мы сможем воспользоваться проходом. Именно так он и должен открыться. В книгах… многое непонятно. Я не видел, как должны происходить события. Там много иносказательного. Я считал, что всё случиться само собой, когда ты окажешься в Горах Недоступности. Но всё оказалось не так…
Он осёкся, глядя куда-то наружу. Потом сделал несколько шагов и встал у края обрыва.
— Времени совсем мало. Давайте готовиться, — сказал он.
Я переглянулся с Алиной и подошёл к Даниилу.
Мы стояли на огромной высоте. Выше остального леса. Отсюда открывался вид на многие километры. Вдалеке, в дрожащем мареве, проступали даже вершины далёкого горного хребта, который я уже дважды пересекал.
Там, у подножия гор и ближе, в стороне Пятиуголья, что-то происходило. Во многих местах поднимались клубы чёрного дыма. То тут то там виднелись чёрные пятна с оранжевым ободком. Пожарища?
— Что это? — спросил я, — пожары?
Даниил внимательно на меня посмотрел.
— Ты сдвинул равновесие этого мира, — сказал он, — после того, что ты устроил в столице языкового сектора. Теперь каждая сторона верит, что у неё есть реальный шанс победить.
— Прорыв, — пояснила Алина, — они используют секретное ракетное оружие.
— Передовые части будут здесь к вечеру, — добавил Даниил, — к этому времени дракон уже должен быть на свободе.
— То есть, нам нужно в пещеру, верно? — уточнил я.
— Верно, — кивнул Даниил.
— Зачем мы тогда залезли сюда, на дерево? Видом полюбоваться? — усмехнулся я.
Даниил и Алина переглянулись.
— В некоторых писаниях указано, что избранный являет миру скакуна Вотана, — пояснила она, — если мы спустимся в пещеру, используя ветви этого дерева — очень вероятно, проход будет открыт.
— А где пещера? — спросил я, — и как мы туда попадем?
Вместо ответа Даниил указал вниз. Чтобы посмотреть туда, куда была направлена его ладонь, мне пришлось перегнуться через край. И я совсем не обрадовался тому, что увидел.
Обилие толстых ветвей скрадывало ощущение опасности. Спуск, несмотря на его протяжённость, походил на туристический аттракцион. И мне это не нравилось. Ситуация была слишком опасной, чтобы расслабляться.
Я не сомневался в том, что меня продолжают использовать, и уже успел десять раз себя проклясть за то, что не прочитал местные религиозные книги. Мне удалось многое узнать о здешней военной организации, особенностях работы мобилизационной экономики, тактике, матчасти и оперативном искусстве. Но я не придал значения действительно важным вещам. Конечно, это было ошибкой.
Оставалось оперировать теми знаниями, которые у меня были. И надеяться на то, что Алина не была на сто процентов марионеткой. Почему-то мне казалось, что она, оказавшись в таких обстоятельствах, начала собственную игру. Вопрос в том — смог ли Даниил её просчитать? Или у нас остаётся шанс на необычный ход?
Как бы то ни было, сейчас наши интересы совпадают. Мы все хотим оказаться на другой стороне, в нашем мире. Так что до того момента, как проход будет открыт, некоторые вещи можно и потерпеть. Но, конечно же, оставаясь всегда начеку.
Ветвь гигантского дерева нависала прямо над входом в пещеру. Я был уверен, что раньше её не было — сложно не заметить такую махину. Или же она была, как выразился Даниил «не проявлена».
Мы спрыгнули на звериную тропу, которая вела к чистому озеру, где я купался. А вот и первый сюрприз: в ближайших кустах я разглядел несколько тел, в нашей военной форме. Бойцы погибли недавно. На некоторых телах я разглядел пулевые ранения; какие-то, похоже, пострадали от осколков, то ли снарядов, то ли ручных гранат.
Я рефлекторно схватился за кобуру — ту самую, вражескую. Её пришлось перецепить на нашу форму, комплект которой оказался на борту лодки. Очень предусмотрительно — ведь оружие после эвакуации мне не выдали; на корабле был только штатный комплект, делиться которым со мной, разумеется, не стали.
— Пойдёмте уже, — спокойно сказал Даниил; он стоял рядом со мной.
— Засада? — спросил я шёпотом.
— Да, но не на нас, — пояснил он, — гляди, они погибли в бою с теми, кто был возле пещеры.
Я посмотрел в ту сторону, куда он указывал, и увидел ещё несколько тел, возле самого входа в подземелье.
— Это враги? — догадался я, — переодетые разведчики?
— Да кто же теперь-то разберёт… — вздохнул Даниил, — всякое может быть. Ты же понимаешь, что командование не знает о том, что мы здесь. Нас могли хватиться, когда мы не прибыли вовремя…
— Но тогда здесь была бы засада на нас! — возразил я, — зачем им стрелять друг в друга? Выходит, здесь поджидали диверсанты?
— Сергей, — мягко сказал Даниил, — приказ о нашем захвате могли дать разные штабы. На нашей стороне.
Я ошарашенно замолчал.
— Я же сказал, что ты разрушил равновесие этого мира. Неясно, кто на какой стороне очнётся завтра.
Убрав руку с кобуры, я двинулся вслед за разведчиком, ко входу в пещеру.
Внутри стоял густой запах гари и… шашлыков. Это было так неожиданно, что я остановился, принюхиваясь.
— Ты… чувствуешь? — спросил я Алину.
— Горелое мясо, — ответила она.
И правда, пожалуй, гарь перебивала аппетитную составляющую запаха. Если шашлык и был — то явно передержанный на огне.
Я повёл лучом фонарика по пещере.
Погасших кострищ было множество; они располагались концентрическими кругами от центра, где был сложен самый большой костёр. Я направился к нему.
— Где был вход, когда ты появился здесь? — Даниил окликнул меня, — ты сможешь указать?
В его голосе было напряжение, резко контрастировавшее со спокойным тоном, каким он говорил там, снаружи, возле трупов.
Я оглянулся.
