изверг облил бензином, не иначе, и поджег. И теперь животные — горящие — бегали по округе и щелкали клыками, жара, к моему удивлению, они не ощущали и, кажется, сгорать окончательно и не намеревались. Зато между стенами начало гореть все, что могло, даже немного камни и земля.

Маршал не говорил ни слова и даже не командовал, и это меня несказанно злило. Ты же командир, голова твоя дубовая! Что мне тебе, горчицей намазать что-нибудь, чтобы ты зашевелился? Там же люди, твои подчиненные, зажариваются! И я уже почти достигла той точки кипения, когда все — как минимум подам жалобу, чтобы ему больше и гарнизона не дали, а как максимум — не только водой оболью, но и в смирительную рубашку закатаю, чтобы никаких дел не наделал. Ну и горчицу потом — куда повезет.

— Что вы пыхтите, лейтенант Гонзо, это новый вид упражнений такой? Наверное, в этот раз для развития… хм-м, мышц носа? — ввернул он ну очень смешную шутку и сам же посмеялся.

— Ну знаете!.. — я могла бы больше сказать, но надо было помогать солдатам. Уж что, а я понимала, что люди под моим командованием — это как моя команда, как мой класс, а я должна присмотреть за ними…

— Стойте на месте или я вас остановлю, — услышала я резкий голос и возмущенно обернулась. — И молчите, хотя бы ради его королевского величества. Я не вмешивался в вашу дурацкую деятельность, да, она даже полезна, я не вмешивался в поездки, мероприятия, новые методики, ремонт… Это ваша игрушка, да…

— Гарнизон это не игрушка! — прошипела я.

— А я и не сказал, что игрушка — гарнизон, слушать вас тоже, по-видимому, не научили, так же как и нормальной строевой подготовке, — усмехнулся маршал.

— Там люди гибнут! — ткнула я в сторону горящей темноты.

— Это не люди и не ученики, это солдаты, — мрачно заметил маршал. — И они не гибнут, они сражаются. Да, они могут получить травмы, но они все знали, на что шли. Служба это что-то еще, кроме смешных побегушек во дворе, кормежки и ровных стен барака. Это риск. И всегда это должен быть осознанный риск. Это долг — сражаться, прикрыть обычного жителя королевства своей грудью, в крайнем случае — допустить ранение или даже отдать жизнь. Это планирование и четкое следование командам, а не «положусь на случай или везение»!

— Как будто я этого не понимаю! — разъярилась я. Да что он такое говорит?!

— Не понимаете, Гонзо. Я вижу, что вы готовы бегать по полю и… что? Гасить пламя? Все не загасите. Спасать своих подчиненных, присматриваться, чтобы никто не получил ожог? А дальше что?

— Координировать, да! И помогать, а не торчать как истукан на стене!..

— Может, еще перерыв на то, чтобы посоветоваться, возьмете? — перебил меня маршал. — Подождите, господа морлоки, мы сейчас придумаем, как вас лучше бить. Так, что ли? — Честно, я опешила, а с пальцев сорвалась струя воды, но маршал одним взглядом перенаправил ее в сторону. — Вы теряете контроль, лейтенант, возможно, вам даже хочется сейчас топать ногами и кричать, что ваш вариант самый верный. Он неплох… для учебной среды. Но мы на поле боя. А вы — вы даже хуже в этот момент, чем ваши запасники, они-то отлично знают свое место в происходящем и не лезут под руку. А вы своими дрожащими руками и жаждой влезть в то, в чем не смыслите, станете причиной гораздо больших жертв, чем один необученный запасник.

— Да что вы?!

— Сидите на месте, не вздумайте ступать на мою территорию, — низко прорычал маршал и вдруг рявкнул куда-то за мою спину: — Выпускай зеленые искры, начинаем с восьмого участка.

«Сигнал к атаке — три зеленых свистка». Не командир — огонь просто.

Только то, что мы стояли на виду, не дало мне кинуться на маршала со спины и сжать его шею руками. Или утопить. Идиот! Я же водный маг, могу же залить все здесь! Ну или хотя бы часть. Вон как я того морлока мочила, долго же мочила… Пока он не сбежал, да.

И тут меня будто молнией пронзило. А смогла бы я убить живое существо? Не просто оттолкнуть, не залить водой или случайно приложить камнем, а целенаправленно бить на поражение? Травмы меня не страшили, опасность делала сосредоточеннее, но так-то я в своей жизни перья с мертвой курицы щипала, а саму курицу никогда не добывала, так сказать.

И все мои мысли сейчас были не об атаке морлоков. А о спасении солдат, об огне, о защите…

Черт! Стоило признать, что маршал даже где-то был прав. Я все-таки продукт другого мира, другого воспитания, где с соперником можно договориться, ну или победить, но не перебить! Спорт тоже жесток, но не так и не тем. А страшные и опасные звери — это стая одичавших собак, а не стокилограммовые огненные волко-овцы, которых не отогнать, бросив камень.

У Аннет не было опыта ведения настоящего боя, хотя вот — в голове есть выкладки, даже что-то я применила, когда создавала соревнования. И я не терялась, когда что-то происходило, но почему же сейчас я злилась не только на маршала, но и слегка на себя, потому что что-то из его слов, увы, показалось мне правдой. Здесь не конфетный мир. И я до сих пор не совсем понимала, чем может грозить ну хотя бы та ситуация, когда морлок все же догнал бы нас в ту ночь. Что, реально разорвал? Сожрал?

Но я мысленно дала себе оплеуху и сосредоточилась на картине боя.

Горело все! Или не горело? Это кто там, Аттика на пару с аквамантом закатывает огненных монстров в шар грязи и льда? Совсем как с тем вулканом! А вон геомант строит всем укрытия, и холмы двигаются, отсекая морлоков, чтобы те не собирались в стаи. А вот маршал парит — Икар хренов! — и вдруг резко падает — ну точно Икар! — но не разбивается. Зато что-то происходит с морлоком, если мне все верно увиделось, тот просто распался на две части. Кого-то выносят с поля боя, я дергаюсь за носилками, но их уже подхватывают запасники. Кто-то орет, что занялась крыша одного из складов. Оказалось, что овцы вполне себе швыряются огненными шарами.

Но неразберихи нет. Точнее, кажется, что все мечутся, бегают,