из подруг посоветовала отправить рукопись в издательство – а вдруг напечатают? И представьте – напечатали! Только изменили название на «Роковую любовь». Более того – попросили написать еще что-нибудь такое, романтически-возвышенное и посоветовали взять какой-нибудь звучный иностранный псевдоним, поскольку «Юлия Старостина» на обложке смотрится не очень привлекательно. Илья радовался тому, что любимая жена обрела себя в творчестве, вот только ее псевдоним выводил его из себя. По части звучности все было в порядке – «Миранда-Мирабелла Фохт», но если с «Мирандой-Мирабеллой» Илья кое-как мог смириться, то использование всуе его родовой фамилии больно ранило. В далеком девятьсот четырнадцатом году прапрадедушка Карл Фридрихович Фохт, потомственный московский аптекарь, из патриотических соображений сменил имя и стал называться Корнеем Федоровичем Старостиным, но все его потомки помнили о своих славных корнях – родоначальник Иероним Фохт прибыл в Россию по личному приглашению Петра Первого для организации аптечного дела, это вам не фунт изюму! Юля же, напротив, считала, что она сделала мужу одолжение, прославив фамилию его предков. Нет, если бы Юля писала бы серьезные исторические романы или, скажем, книги по электротехнике, Илья бы был рад видеть фамилию Фохт на обложке. И предки там, в заоблачных высях, наверное, радовались бы… Но где Фохты и где эти бесконечные «Разбитые сердца», «Запретные чувства», «Предательские измены» и «Непреодолимые искушения»? Verdammte Scheiße![36]

К сорока годам неудачливый бизнесмен стал мужем знаменитой писательницы. Свою фирмочку Илья сохранил, но теперь она фактически превратилась в филиал крупного холдинга «Спитакал» и использовалась в качестве «прачечной» для отмывки неправедных денег. А что делать, когда на тебе повисает многомиллионный долг? Или в петлю лезть, или варианты искать… Работать приходилось много, потому что многие деликатные дела нельзя было поручать другим людям. Хроническая усталость вкупе с перманентной депрессией привели к такому закономерному последствию, как снижение либидо. Именно либидо, а не потенции – если Илья хотел секса, то он мог, но хотелось ему очень редко. Чаще всего по приходу домой тянуло принять стакан, забраться под одеяло и смотреть какой-нибудь пустопорожний сериальчик до тех пор, пока не сморит сон (а сон приходил быстро). У Юли же наоборот, либидо с возрастом возросло, то ли гормональные изменения этому способствовали, то ли работа. Если целый день писать о том, как люди соблазняют друг дружку, то неизбежно окажешься в плену созданных тобою соблазнов.

Не исключено, что к нарушениям потенции Юля отнеслась бы деликатно, но отсутствие желания при наличии возможности больно ее ранило. Как можно пренебрегать такой женщиной, как она? И это делает человек, который добивался ее в течение четырех лет? Неужели другую завел? Да как он может?! Да как он смеет?!! Юлия не собиралась опускаться до выяснения истины при помощи частных детективов, но и смириться с пренебрежительным отношением тоже не могла. Гнев, который, как известно, является скверным советчиком, толкнул ее на заведомо провальный путь – Юля начала систематически унижать мужа, высмеивая его параметры, возможности, а, заодно, и неудачливость в делах, причем делала это в крайне резкой, если не сказать – мерзкой, форме. Например, могла заявиться к отдыхающему под телевизор мужу с вибратором в руках и сказать:

– Посмотри, какая классная штука! Размерчик – дай Бог каждому, не то, что твое недоразумение, и работает столько, сколько мне нужно. Я специально купила проводной, потому что аккумуляторы с батарейками имеют свойство «садиться» в самый неподходящий момент. Двенадцать режимов, м-м-м… Душа поет!

Использование «классной штуки» сопровождалось такими страстными воплями, что на Илью начали одобрительно поглядывать соседи – мужчины игриво подмигивали, а женщины строили глазки. Илья подозревал, что на девяносто процентов восторги жены являются показушными, но легче от этого не становилось. Если Юля считала, что подобное поведение пробудит у мужа угасший интерес, то сильно ошибалась – пробудилась только ярость. С каждым днем внутри кипело все сильнее и сильнее. Однажды Илья поймал себя на мысли о том, как хорошо было бы удавить эту стерву проводом от ее любимой игрушки. Он не просто подумал о такой возможности, а представил картину в мельчайших подробностях и ощутил призывной зуд в руках… В другой раз захотелось удушить жену подушкой, а двумя днями позже – утопить в ванне… Короче говоря, пугающие мысли начали приходить с ужасающей регулярностью и Илье тоже пришлось прибегнуть к сублимации, о которой он не имел никакого понятия. Просто в один момент стало ясно, что с этим нужно что-то делать, причем так, чтобы нее доводить до крайностей, но преподать хороший урок, который заставит жену задуматься о своем поведении… Неизвестно, заставили ли эти уроки задуматься хоть кого-то, но людям свойственно верить в чудеса, да и вообще при сублимации главное не результат, а действие. Сделал – и отпустило, или, хотя бы, полегчало.

Для человека по прозвищу Максвелл доработка вибратора была пустяковым делом. Сложность заключалась лишь в одном, чтобы воспитательный импульс возникал бы не в момент включения, а спустя две минуты – примерно столько времени требовалось сладострастной супруге для полного разогрева. И, разумеется, импульсу полагалось быть однократным, в планы Ильи не входило поджаривание жены изнутри и уж тем более он не собирался огорчать поклонниц Миранды-Мирабеллы Фохт, привыкших получать новую порцию романтического чтива раз в квартал. Была заготовлена и уничижительная фраза. Илья представлял, как он войдет в спальню жены, усмехнется и скажет:

– Лучше уж скалкой себя радовать, по старинке. И безопасно, и размерчик тоже хорош – не дай Бог никому…

* * *

Прибытие известной писательницы Миранды-Мирабеллы Фохт произвело в приемном отделении семьдесят первой клинической больницы тройной фурор. Во-первых, «скорики» доставили ее не по назначению – в первые сутки все пациенты с электротравмой должны наблюдаться в реанимационном отделении, поскольку может произойти остановка сердца. Заведующий «приемником» в красочных выражениях объяснил коллегам, что они не правы, а бригадендоктор[37] в не менее красочных выражениях пытался объяснить ему, что с людьми надо разговаривать уважительно. Во-вторых, появление знаменитости само по себе производит фурор. Ну а обстоятельства получения электротравмы – это вообще отдельная песня. Много чего повидала семьдесят первая больница, но такого еще не было.

– А вот надо было аккумуляторный использовать, с ним спокойнее, – сказала сестра-хозяйка Нина Семеновна во время полуденного чаепития в кабинете старшей медсестры приемного отделения. – У моей Светки такой. Это, скажу я вам, сплошная милота. Она как его купила, так и замуж выходить передумала. Да вы не смейтесь! Не пьет, не бьет, жрать не просит, а только радует – где вы такого мужика найдете?

– Какая женщина! –