Шрифт:
Закладка:
Я вздрагиваю, когда Мар встает ближе и плечом касается моего плеча.
— А ты? — выдыхаю хрипло, не глядя на мужчину. — Ты денешься? Зачем ты приехал, Мар? Пока я была в больнице, даже не звонил, а теперь вот приехал… Если это такой способ попрощаться, то не стоило. Не нужно причинять мне лишнюю боль…
— Я не попрощаться приехал, Оль.
— Тогда зачем? Скажи мне? — резко поворачиваюсь к нему. — Только прошу, не жалей меня и не делай одолжений. Я сильная, и я справлюсь. Я… не буду больше навязывать тебе свои чувства. И я не стану тебя держать. Я… отпускаю тебя, Мар. Это не уменьшает боль, но… я должна это сделать… Потому что… потому что говорят, когда любишь, нужно уметь отпускать… Потому что мне невыносима сама мысль, что ты со мной на самом деле не хочешь…
Он делает шаг вперед, обхватывает мое лицо ладонями и прижимается к губам.
Слезы горячим потоком текут по щекам. Меня снова целует самый любимый человек на свете.
— Тихо. Не плачь, — говорит он, чуть отстранившись и поглаживая мои щеки большими пальцами, утирая слезы.
— Не играй со мной, пожалуйста. Не мучай…
— Я бы не приехал, если бы хоть в чём-то сомневался. И я не играю с тобой, Оль.
Я всхлипываю, хватаясь одной рукой за его рубашку.
— Из-за меня произошло столько бед… Я… я знаю, что вы с Ильёй перестали общаться из-за меня. Поэтому ты не приезжал в больницу, верно? Ты потерял лучшего друга… И Веру… Она, наверное, ещё больше зла на тебя. Ведь она слышала наш разговор тогда и… Это всё ужасно…
— Тихо, — давление его рук на моих щеках становится сильнее. — Послушай меня внимательно, Оль, ты ни в чем не виновата, я не маленький. Веру я потерял уже давно. И исключительно по своей вине. Ты в этом однозначно не виновата. А в больницу я не приезжал вовсе не из-за Ильи. Твой брат, как бы он тебя не любил, не смог бы меня заставить держаться от тебя подальше. Я не приезжал, потому что пытался отпустить тебя. Потому что посчитал, что тебе так будет лучше.
— И что же… не вышло?
Мар качает головой.
— Слишком много осталось внутри, когда тебя рядом не стало.
Я закрываю глаза.
Если это сон, пусть он продолжится. Пусть он не заканчивается никогда.
— Я привык, что ты всегда рядом. Твои чувства стали для меня обыденностью. Чем-то неважным, несерьезным, да я и не понимал их силу. Когда я этого лишился, тебя, твоих чувств, мне стало их не хватать. И я всё время думал, почему так? Когда настал тот момент, когда ты стала для меня гораздо большим, чем просто сестра младшего друга? На этот вопрос я не ответил. Но я больше не хочу от тебя отказываться. Пусть это неправильно. Я хочу попробовать по-настоящему. Если ты этого тоже хочешь.
Хочу ли я?
Да это всё, что я когда-либо хотела. Это моя мечта. Это надежда, которую я практически похоронила.
— Я тебя люблю, — говорю, глядя ему в глаза. Даже с какой-то гордостью что ли. Со смирением и принятием. Потому что устала с этим бороться. Потому что это не изменится. — Никогда не забывай об этом.
Марат пристально смотрит мне в глаза, затем опускает руку и поворачивает ладонью вверх, предлагая мне вложить в нее свою ладонь.
Я смотрю на его длинные пальцы и медленно касаюсь их своими.
Однажды он скажет мне, что тоже любит. Скажет ведь? Скажет?
Марат
19 лет спустя…
— И почему из всех хороших качеств, она переняла от тебя именно эту дурацкую привычку?— восклицаю я, пока мы с женой обзваниваем друзей и знакомых дочери.
Оля смотрит на меня укоризненным взглядом. Наша дочь, Каталина, сбежала из дома и мы оба просто места себе не находим. Хотя это уже не первый случай…
— Ну чего ты так смотришь? Она и правда вся в тебя! Ты ведь точно также сбегала! Вот обязательно она должна была пойти своим характером в тебя!— сокрушаюсь я.— Почему не в меня? Уж у меня-то характер точно гораздо лучше!
— Это у тебя-то лучше?— хмыкает Оля, убирая телефон. — Это бесполезно. Нужно ехать. Кэтти может быть в опасности.
Я тут же киваю. Обзвон знакомых не дал никаких результатов.
— Пойдём,— я беру ключи от машины и мы вместе с женой выходим во двор нашего дома. Оля очень переживает за дочь, у меня и самого нервишки шалят. В своё время и сама Оля также заставляла меня волноваться. До чего же они похожи друг на друга.
Я открываю гараж, уже собираясь выводить машину, как вдруг раздаётся оглушительный рёв мотоцикла, и прямо перед воротами нашего дома останавливается байк. Меня моментально отпускает, ведь едва мотоцикл тормозит, с него тут же слезает злая как черт Каталина, и громко крича на сидящего у руля парня, начинает колотить его по плечу только что снятым с головы шлемом.
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!!!
Парень тоже слезает с байка, абсолютно никак не реагируя на удары от этой маленькой фурии.
«Моя дочь»,— почему с гордостью думаю я, двигаясь в их сторону.
Не самый лучший момент для отцовской гордости, но тем не менее… Просто я всегда ею горжусь.
— Камиль, — обращаюсь я к парню, подойдя к ним ближе. — Что случилось?
Камиль — сын моих очень близких друзей. К сожалению, так случилось, что они оба погибли в автокатастрофе полгода назад. Страшная трагедия. Я не мог видеть их сына таким потерянным, ведь он остался совсем один. Поэтому я решил приютить его. С тех самых пор Камиль живет у нас. Я не стал долго тянуть и сразу устроил его к себе в фирму, чтобы парень с молоду начинал набираться опыта. Работает он как стажёр, но схватывает все на лету. Сейчас он уже заканчивает учёбу в колледже, думаю, в будущем, он сможет стать отличным полноценным работником в моей компании. Ему было некуда идти, да и вопрос с наследством — это дело не быстрое. Я просто не мог оставить его одного самостоятельно разбираться со всем этим дерьмом, поэтому, взял заботу о нем на себя. Оля тоже не возражала.
Вместо ответа на свой вопрос я получаю очередную порцию возмущения со стороны дочери.
— Я ненавижу его, ненавижу!!!— кричит Каталина.— Я всех вас ненавижу!!! А тебя особенно! Придурок!— она снова хлопает Камиля шлемом по плечу.— Ты что, думаешь, что у тебя здесь есть какие-то права?!!! Если твои родители умерли, а папа притащил тебя сюда, это ещё не значит, что ты можешь здесь командовать, понял?!!! Да ты вообще здесь никому не нужен, ясно?!!!
— Кэтти…Доченька…Как можно такое говорить?!— Оля прижимает руки к груди, обеспокоенно смотря на дочь.
— Каталина!— резко восклицаю я, но Каталина, не желая никого слушать, злая и расстроенная, вдруг заливается слезами и, отмахнувшись от меня и от матери, срывается на бег в сторону дома.
— Ненавижу вас всех!!!— продолжает кричать она.— Вы только его и хвалите! Камиль то, Камиль сё! Какой Камиль хороший! Какой он молодец! А я что, самая плохая что ли? Между прочим это я ваша дочь!!! — выпаливает она, развернувшись, и снова срывается на бег, скрываясь в доме.
