– Я так понимаю, будет глупо спрашивать, почему я не у себя и…

– Моя дача была ближе, – перебил меня мужчина.

– …что здесь делаю? – завершила я.

– Ты здесь спишь, Вася, – хмыкнул Женя. – Между прочим, почти сутки. Я даже успел врачу тебя показать, и ты все равно не проснулась. Зато мне подтвердили, что это нормально после такого потрясения.

– Что? – вжала голову в плечи я.

Первой моей мыслью было, что Грабовский уже знает о предательстве Дубравина, что весь мир знает, пока я дрыхну…

– Наверное, вся жизнь промелькнула перед глазами, когда в то дерево въехала? – размял шею мужчина, развеяв мои страхи.

– Не помню… Слишком внезапно все произошло, я даже моргнуть не успела.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как новенькая, – не соврала я. Вот только о тупой боли в груди упоминать не стала. Но она явно не относилась к физическому состоянию. За сутки рана, которую нанес мне муж, никак не могла затянуться.

– Жень?

– А?

– Скажи, что я не только спала так долго, но еще как-то смогла сама переодеться? – попросила я, разглядывая на себе милую синюю пижаму.

Отчего-то от одной мысли, что это случилось менее фантастически и имело прямое отношение к Грабовскому, меня бросало в жар.

Евгений словно специально выдерживал паузу, из-за которой я горела в огне смущения.

– У меня нет таких наклонностей, чтобы воспользоваться бессознательным состоянием женщины, – наконец ответил он. – Даже если это очень привлекательная для меня женщина.

От его слов, подкрепленных пристальным взглядом, мне легче не становилось.

– Похоже, пока я спала, ты времени зря не терял, – заметила я. – Прокачал свою способность к комплиментам.

–  Я давно научился схватывать на лету, – подмигнул Женя. – Не волнуйся, тебя переодела моя домработница.

Такая версия берегла мои нервы.

– Меня кто-то искал?

– Я набрался наглости и отключил твой телефон, чтобы никто не беспокоил.

– А фонд? – нахмурилась я.

– Не волнуйся, я переговорил с твоим заместителем. Работа работает сама себя, ничего не встало за время твоего краткосрочного отсутствия, не дергайся.

– И по какому праву? – выпрямила спину я, словно палку проглотила.

– По какому праву что? – сделал вид, что не понял, Грабовский.

Хотя, судя по его цепкому взгляду, он давно догадался о причине моего возмущения.

– Ты ведешь такие разговоры с моим заместителем, – поджала губы я. – Если мне не изменяет память, мы подписали договор о сотрудничестве, а не о разделе фонда.

Евгений хмыкнул.

– Мне казалось, будет уместным помочь тебе на правах…

– На правах кого? – тут же уточнила я.

– Я не люблю слово «друг», – поморщился мужчина. – Оно сразу же накладывает определенные рамки, которых я планирую избежать.

– Вот как? – склонила голову набок я. – Это флирт, Грабовский?

– А ты хочешь, чтобы это был флирт, Василиса? – вкрадчиво поинтересовался он, заставив меня задуматься над собственными желаниями.

– Я хочу… есть, – не стесняясь собственных порывов, открыто заявила я.

Пожалуй, это единственное, с чем на данный момент я точно определилась.

Грабовский рассмеялся, запрокинув голову.

– Люблю прямолинейных людей, – сказал он. – Спустимся вниз?

– А можно я перехвачу что-то здесь? Раз уж ты позволил мне отдохнуть и полениться, то нужно использовать это на полную, – робко улыбнулась я. – Если такое, конечно же, не смутит хозяина дома.

– Вряд ли в этом мире найдется что-то, способное меня смутить, – хмыкнул мужчина. – Слушаю и повинуюсь, Прекрасная.

– Жень? – окликнула я его едва ли не на пороге.

– Да?

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей, – отмахнулся Грабовский. – Мне не составит никакого труда накормить тебя.

– Ты не понял, – покачала головой я. – Спасибо за помощь. За все. И прости, что я несколько истерично себя вела.

«Несколько» – это даже было преуменьшением. Сейчас, на отдохнувшую голову, я это как нельзя лучше понимала.

– Это просто последствия стресса, – избавил меня от перечисления собственных грехов он. – Я все понимаю.

С этими словами он вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Я же осталась наедине с собой и мыслями.

И чтобы не думать лишнего да не возвращаться в болезненное прошлое, я привела себя в порядок в ванной комнате, а потом включила телефон и просмотрела пропущенные. Поначалу связалась с заместителем – хоть время уже было совершенно не рабочее, – уточнила насчет фонда, а потом созвонилась с Марго.

– Алло?

– Сомневаюсь, что за сутки Марго изменилась до неузнаваемости и заговорила басом, поэтому напрашивается логический вопрос: ты кто? Почему отвечаешь вместо моей подруги и где она сама?

– Это уже три вопроса, – нагло заявил мужчина. – На какой именно мне стоит ответить?

– Если не хочешь заработать неприятностей, то на все и побыстрее.

– Смело, – хмыкнул мой собеседник. – Но ожидаемо от женщины, подписанной мужским именем.

– Ты даже не представляешь, как я могу тебя удивить, – села на боевого коня я. – Поэтому перед тем, как дразниться, стоит хорошенько подумать: оно тебе надо?

– Ты права, Вася, – согласился он. – Марго спит, она приболела. Я слежу, чтобы температура не поднималась выше допустимых пределов.

– Ты врач? – удивилась я.

– Я Грач, – ответил мужчина, а потом рассмеялся. – Нелепо получилось. Дмитрий Гра…

– Тот самый?

– Неужели слава бежит впереди меня? – уточнил он.

– На городских афишах твое лицо и все остальные части тела еще не засвечены – хотя если принять во внимание твою популярность среди дам, то не факт, – но да, я знаю, кто ты такой. Марго рассказывала.

У нас действительно состоялся нелегкий разговор о личной жизни Селезневой. Она у нее и так из-за отягощенного прошлого хромала на обе ноги, а тут этот Грач появился. И ведь непонятно, чего добивался: то ли сделать подругу очередной зарубкой на планке своих достижений, то ли действительно что-то к ней чувствовал. Помимо объяснимого шевеления ниже пояса.

Природа щедро одарила Марго красотой, так что и камень не остался бы к ней равнодушным.

– Даже и не знаю, что мне это сулит. Плакать или смеяться?

– Можешь поплакать, а потом посмеяться – ни в чем себе не отказывай, – фыркнула я.