Самые лучшие в мире! Война что! Война кончится рано или поздно, а потом Ваши машины, как воздух нужны будут. В полях, в тундре, в тайге, на стройках! Нам всем страну поднимать! А сейчас, давайте мы будем воевать, а Вы конструировать.

Миль помолчал и усмехнулся:

— Дожился! Мальчишка меня жизни учит! И ведь прав же, что самое обидное, — он с грустной улыбкой посмотрел на Сашку.

— Ну, так, — смутился тот, — а что Вы… — продолжать не стал, и так отчитал человека гораздо старше его. Но ведь за дело отчитал!

— Товарищ подполковник, — выскочил из штабной избы и лихо встал, поедая Сашку горящим и преданным взглядом Байсан Харуев. От этого фанатичного блеска в глазах ровесника становилась порой не по себе. Стаин не знал и даже не догадывался, что писал о нем домой Иса, но почему-то Байсан видимо воспринимал Сашку каким-то древним эпическим героем и с юношеской непосредственностью всем своим поведением демонстрировал свое восхищение командиром. Сашка бы давно сплавил парня куда-нибудь подальше, да только некуда. Байсан упорно просился в отряд брата, и это было бы правильно. Но там на ребятах подписок, как блох на барбоске и в оперативно-разведывательный боевой отряд НКВД СССР «Каскад», как с недавних пор стала называться группа Тихонова попасть было не так-то просто, а без специальной подготовки и вовсе не реально. Вот и ждал Стаин оказии и хорошего настроения наркома, чтобы замолвить перед Лаврентием Павловичем словечко за парня. И тут много зависело от войсковых испытаний. Если они удадутся, то и оказия такая представится. — Вас к телефону. Из штаба 15-ой авиагруппы, — на Байсана было приятно посмотреть, подтянутый, форма сидит словно влитая, и не скажешь, что надел он ее всего несколько дней назад. Есть люди, которые родятся для воинской службы. Байсан, по всей видимости оказался из таких.

— Ну вот, Михаил Леонтьевич, — Сашка с улыбкой посмотрел на Миля, — кажется, сейчас и решится вопрос с испытаниями. Байсан, давай к капитану Байкалову, знаешь его?

— Знаю, — кивнул головой парень.

— Скажешь, чтоб ко мне шел со своими ребятами. И майора Иванова с лейтенантом Федоренко тоже позови.

Конечно, могло быть, что звонили из штаба Климова по какому-нибудь другому вопросу, но чуйка просто кричала, что предстоит работа. А чуйке на войне надо верить.

Заявка была словно специально подобрана для испытаний. Нашим войскам предстояло ударить по румынам 8-го кавкорпуса в районе села Журавки. Сильно что-то заактивничали там мамалыжники, засуетились, грозя отрезать Феодосию от Керченской группировки наших войск. Вот и решило командование охладить пыл воинственных потомков древних римлян, каковыми они себя считали наравне с итальянцами. Войска запросили штурмовики, для удара по оборонительными укреплениям, тут и вспомнил Климов про просьбу Стаина. Это, конечно, не танки, но вполне себе профильная работа. Представитель пехотинцев был уже у генерал-майора и как раз успел подойти в штаб корпуса к тому времени, как все собрались у Сашки в кабинете. Посмотрели карты, расспросили пехотного майора из оперативного отдела 302 стрелковой дивизии и отправили вертолетом в атакующую линию своих разведчиков-наводчиков с рацией, посмотреть на месте что там да как, ну и скорректировать огонь с земли. С ними же улетел и майор. Атака пехоты планировалась на 19-00, поэтому времени на подготовку было вполне достаточно. Сначала по румынам должна была отработать наша дивизионная артиллерия, сразу после артподготвки пойдет пехота, а вертолеты будут работать, как и полагается машинам огневой поддержки, точечно, по заявкам из атакующей линии.

Лететь предстояло двумя звеньями. Тройка Стаин-Байкалов-Поляков на новых вертолетах и на подстраховку решили поднять тройку Весельская-Чумина-Селина на Ми-2. Уж больно Ида рвалась в бой. С Селиной летчиком-оператором, гордо выдержав укоризненно-тревожный взгляд мужа, летит Зина Короткова. Техников и дополнительный БК уже отправили непосредственно в тыл атакующей части. Так что, даже если и истратится весь боезапас, надолго пехота без поддержки не останется. В идеале вообще не должна остаться, потому как работать предстояло волнами. Сначала отрабатывает одна тройка, уходит на перезарядку и в дело вступает вторая тройка. Как получится на самом деле, покажет только бой. Тактику такую хоть и обсуждали давно, но впервые использовать решили только сейчас. Ну и первой, наиболее защищенной броней тройке, давить румынскую ПВО, если таковая будет. Воздушное прикрытие за группой Василия Сталина, который после своего первого ордена просто пылал энтузиазмом и рвался в небо.

— Все Вася, — Сашка хлопнул Василия по плечу, — давай к своим, задачу ты знаешь, ни одна зараза подобраться с воздуха к нам не должна. ПВО противника не ваша забота, тут мы сами. И Вася, — Сашка строго посмотрел на Сталина, — прошу, не зарывайся.

Василий, было, вспыхнул, но, тут же успокоившись, кивнул.

— Все нормально будет, Сань, — он залихватски тряхнул чубом и рванул к истребителям. Хорошо не все машины успели отдать. Иначе пришлось бы запрашивать прикрытие у Климова или привлекать полк Казариновой. А этого делать не хотелось по одной простой причине, что истребители Василия, что вертолетчики уже слетались, сработались друг с другом. Но в мыслях Сашка себе заметочку оставил. Надо и остальные полки натаскивать на боевое прикрытие вертолетов. Авиагруппа Сталина отдельное подразделение, временно приданное корпусу, и в любой момент их могут забрать. Хотя, что-то подсказывает, что вместе они надолго. По крайней мере, до конца Крымской операции. Сашка оглядел аэродром и наткнулся взглядом на щуплую девичью фигуру в технической спецовке, которая, оскальзываясь на жухлой траве, тащила за собой тележку для транспортировки боеприпасов с уложенными аккуратным рядком ФАБ-50. Нет, на дольше. Почему-то вспомнилась присказка Дарьи Ильиничны, которую она частенько повторяла себе под нос, когда думала, что ее не слышат дети: «Ох, грехи мои тяжкие».

Тройка Иды села на пункте пополнения БК в районе небольшого села Розальевка. Отсюда до передовой не больше трех минут лета. А звено Стаина сразу пошло на боевую позицию. В управлении новый вертолет был немного пошустрей, чувствовался получше чем двойка, охотней откликался на движение ручки и педалей. Ну, так и легче он был, несмотря на бронирование и полный БК, почти на четыреста килограмм, а это очень много. Правда, немного снизилась дальность полета, но это не так уж существенно.

На подходе связался со своими разведчиками:

— Тихий, здесь Пчела один, как там у вас?

— Здесь Тихий, — сквозь шум помех слышались стрельба и взрывы, — нормально, — послышалось что-то похожее на нервный смешок,