- Билл опустил взгляд на свои сомкнутые руки. Прижимая ла­дони одна к другой, он производил ими чмокающие звуки.

Уолтер знал, что Корби расспрашивал именно про него, а не про каких-то мифических врагов. Он заметил, что Бетти и Элли прислушиваются к их разговору. Ведь это он, а не кто-то другой был там, на автобусной остановке, о чем все они знали. Все они, чувствовал Уолтер, ждут от него очередного, уже неизвестно какого по счету заверения, что это не его рук дело. Ждут, ка£ оно прозвучит на сей раз, чтобы унести с собой домой, обкатать со всех сторон, проверить на вкус и на запах, а потом уж ре­шить, верить ему или нет. И то не окончательно. Даже Элли, по­думал Уолтер. Он упрямо молчал.

— Корби и у нас побывал еще раз,— продолжал Билл все тем же бесцветным голосом, разительно не похожим на тот возбужден­но-приятельский, которым он сообщил о Корби в тот вечер.— Рас­сказал какую-то историю про то, как нашел у тебя вырезку об убийстве Киммель.

Билл выложил это с таким видом, будто был посвящен во все обстоятельства убийства Киммель. Уолтер покосился на Элли и за какую-то долю секунды успел поймать у нее на лице нетерпе­ливое желание услышать, что он на это ответит, желание почти столь же дурное, как откровенное любопытство Айртонов.

— Корби, похоже, находит в обоих случаях нечто общее,— заметил Билл, удивленно покачав головой.— Чего бы я ни за что не хотел, так это... то есть я хочу сказать...

— Что ты хочешь сказать? — спросил Уолтер.

— Я хочу сказать, что это плохо выглядит, Уолтер, разве нет?

На лице у Билла читался скрытый страх, словно он боялся, что Уолтер сейчас вскочит и ему врежет.

Уж лучше бы Корби раструбил об этом в газетах, подумал Уолтер. А то теперь рассказывает всем и каждому, делая вид, будто это невесть какая важная улика в системе доказательств, которую он возводит, слишком секретная и взрывоопасная, чтобы позволить ее обнародовать.

— Я объяснил Корби про вырезку, и он принял мое объясне­ние,— произнес Уолтер и полез за сигаретами.— Конечно, в этой истории я буду выглядеть в дурном свете — Корби этого и доби­вается. Он пытается внушить, что Киммель и я — мы оба могли быть убийцами. Но вина Киммеля не доказана. Ему даже не предъявлено обвинения, а мне тем более.

Бетти Айртон вытянулась, вся обратившись в слух.

— Он, видимо, считает, что Киммель тоже последовал за же­ной,— осторожно начал Билл,— и убил ее в тот вечер на...

— Это совсем не доказано! — возразил Уолтер.

Он не нашел своих сигарет и закурил из пачки Элли.

— Я не вижу ничего общего в моем деле с делом Киммеля, разве что у нас обоих жены погибли во время поездки междуго­родным автобусом.

_ - Ну. тебя-то, Уолтер, они не подозревают,— успокоила его Бетти.— Боже сохрани!

Уолтер наградил ее взглядом.

— Вот как? Чем же они тогда занимаются? Ты только пред­ставь себе, каково это — снова и снова рассказывать об одном и том же, о каждом своем шаге, а тебе все равно не верят. Вообще-то полиция — она как раз верит, только один Корби нет или делает вид. Мне только и остается, что искать в полиции управы на Корби.

Он уже искал и убедился, что не существует решительно ника­кой возможности заставить полицейского следователя прекратить расследование по делу, которое, с его точки зрения, необходимо расследовать.

— Уол-тер,— одернула его Элли, пытаясь утихомирить.

Уолтер перевел взгляд на салфетку и смутился, увидев, как у него дрожат руки. Все выжидающе замолкли, и это его тоже сму­тило. Ему хотелось выпалить, что, если повторять одно и то же до бесконечности, в конце концов сам перестаешь себе верить, потому что слова лишаются всякого смысла. Это было очень существен­но, но так сказать он не мог — они все, включая Элли, получили бы перед ним преимущество. Уолтер поднялся из-за столика, ото­шел, затем резко обернулся.

— Билл, я не знаю, говорил ли тебе Корби, что в сентябре Клара пыталась с собой покончить?

— Нет,— мрачно ответил Билл.

— Она наглоталась снотворного, поэтому и попала в больницу. Она все время думала о самоубийстве. Я хотел сохранить это в тай­не, но сейчас, в свете... в свете всего остального, вам, по-моему, сле­дует об этом знать.

— Ну, о чем-то подобном мы слышали,— заметил Билл.

— До нас дошли слухи,— уточнила Бетти Айртон.— Кажется, нам рассказала Эрнестина. Она так и думала. Не то чтобы были какие-то доказательства, но у нее на такое нюх. Она знала, что Клара в плохом состоянии.

Бетти говорила мягко и сдержанно, как подобает говорить об умерших.

В глазах у Айртонов он прочитал невысказанный вопрос. Это ошеломило Уолтера: он-то считал, что случай со снотворным докажет, что Клара с собой покончила. Однако тот же вопрос был написан у них и на лицах.

— Что мне прикажете делать? — взорвался Уолтер.— Разве в таком деле кто-нибудь что-нибудь докажет?

— Уолтер, я не думаю, что ты — цель расследования,— повто­рила Бетти,— и тебе лично не стоит так из-за этого переживать. Силы небесные!

— Тебе легко говорить,— возразил Билл.— А вот мне бы не хотелось иметь противником Корби. Я хочу сказать... то есть я понимаю, к чему он клонит.

— Он, конечно, объяснил это,— заметил Уолтер.— Он объяс­няет всем и каждому.

— Я хочу сказать тебе, Уолтер, хотя, надеюсь, в этом нет не­обходимости, что я так прямо и выложил Корби: я абсолютно уве­рен, что ты на такое не способен. Я знаю, что говорят о тех, кто способен: по виду ни за что не догадаешься. У меня об этом другое мнение.— Билл подчеркивал сказанное движениями раскрытых ладоней, что, однако, не придавало его словам убедительности.— Хоть у вас и не сложилось, ты бы никогда ее не убил.

Уолтер воспринял его тираду как чистейшую чушь, да еще и неискреннюю. Он даже не мог поручиться, что Билл и вправду сказал это Корби. Уолтер собирался высказать, что он думает о Корби, но сдержался и хрипло промолвил:

— Спасибо.

Все снова замолчали. Билл с Бетти обменялись долгим бес­смысленно-многозначительным взглядом, и Билл поднялся.

— Ну, мы, пожалуй, двинемся. Пошли, милая.

Билл часто первым предлагал уходить, не дожидаясь, пока это сделает жена.

Бетти послушно вскочила.

У Уолтера возникло желание задержать их, привести