42. Эндрю Кайтон и Питер Онуф, Средний Запад и нация (Блумингтон, 1990), 27; Дональд Рэтклифф, Партийный дух в пограничной республике: Ohio, 1793-1821 (Columbus, Ohio, 1998), 219.

43. OED.

44. John Mayfield, The New Nation, 1800-1845 (New York, 1982), 59; Arlie Schorger, The Passenger Pigeon (Madison, Wisc., 1955), 199-230.

45. Цитируется в книге Фредерика Джексона Тернера "Восхождение нового Запада, 1819-1829" (Нью-Йорк, 1906), 79-80.

трудности и болезни. Малярия была эндемична во влажных долинах Среднего Запада. В 1819 году в густом лесу в Индиане путешественник наткнулся на "бревенчатый дом, построенный из плит без единого гвоздя", с земляным полом и без дымохода. "В этой маленькой хижине жили молодая и интересная женщина и двое ее дрожащих и почти голодных детей". Хотя был ноябрь, все они были босиком. У семьи были корова и свинья. Муж "отсутствовал в поисках хлеба", узнали посетители. "В этой ситуации женщина была вежлива, улыбалась и выглядела счастливой. Она дала нам воды попить".46 Такие пионеры, как эта женщина, жили надеждой, и не более того. Ее положение мало чем отличалось от положения семьи Линкольнов, которые по прибытии в Индиану провели зиму 1816-17 годов в грубом убежище, закрытом с трех сторон и открытом с четвертой, пока Томас не смог построить обычную бревенчатую хижину. В октябре 1818 года Нэнси Хэнкс Линкольн, жена Томаса и мать девятилетнего Авраама, умерла от бруцеллеза. Пограничным семьям нужны были двое родителей. Вскоре Томас нашел вдову, которой тоже нужно было снова выйти замуж, и привел ее в хижину, чтобы она воспитывала его детей вместе со своими. Сара Буш Джонсон Линкольн прекрасно справилась с этой задачей47.

Спекулянты-отступники, которые тормозили развитие, удерживая свои земли от заселения до тех пор, пока они не оценятся по достоинству, по понятным причинам были непопулярны среди реальных поселенцев. Но поселенцы Севера и Юга, крупные и мелкие землевладельцы, независимо от их культуры, тоже были спекулянтами, поскольку надеялись, что их земли вырастут в цене, и часто держали больше, чем могли реально обрабатывать. Поскольку поселенцы на Северо-Западе не вкладывали деньги в рабов, они владели своими землями в еще большей степени, чем их южные коллеги; они были "земельными лордами", но не "трудовыми лордами". На старом Северо-Западе права собственности на землю всегда были более надежными, потому что земли там с самого начала были правильно обследованы, в то время как на старом Юго-Западе надежда на быструю прибыль за счет хлопка и рабства привела к быстрому и часто нерегулируемому заселению, что могло привести к путанице в правах собственности. В результате поспешных действий на юго-западе богатые плантаторы получили не только больше земли, но и лучшие участки, потому что они могли быстро отправить агентов для определения подходящих участков. На Северо-Западе появилось больше городов, и одной из причин этого стало то, что северные спекулянты были вынуждены спонсировать рост городских районов и развитие коммерции, чтобы их земельные владения росли в цене. На Юго-Западе, напротив, население оставалось более разбросанным, поскольку рабовладельцы могли перемещать свою рабочую силу по своему усмотрению. По сравнению со свободой, рабство оказалось менее

46. Ричард Ли Мейсон, 1819 г., цитируется в Rohrbough, Trans-Appalachian Frontier, 165-66.

47. Дональд, Линкольн, 25-28.

благоприятствовало не только урбанизации, но и развитию инфраструктуры, такой как транспорт и государственное образование, - все это делало недвижимость более ценной. Но юго-западные спекулянты не возражали: хлопковые земли с доступом к естественным водным путям и рабской рабочей силой могли приносить быструю прибыль, в то время как северяне годами ждали, пока их более сложные планы принесут плоды. Речная транспортировка - легче вниз по течению, чем вверх по реке, - вполне устраивала хлопкоробов, поскольку продаваемый ими товар был гораздо более громоздким, чем покупаемый.48

Спекулянты иногда выигрывают, а иногда проигрывают. Хотя Великое переселение было успешной историей с точки зрения национального возвышения Америки, оно не было успешным для всех его отдельных участников. Некоторые из них преуспели в своих новых домах. Те, кто не преуспел, могли стать арендаторами или наемными рабочими. Но чаще всего они просто уезжали. По мнению историка Аллана Куликоффа, от 60 до 80 процентов жителей приграничья переезжали в течение десяти лет после прибытия, хотя "чем богаче был фермер, тем реже переезжала его семья".49 Многие терпели неудачу неоднократно, уезжая все дальше на запад в надежде, что удача повернется к ним лицом. Надежда - вот на что все это было направлено. Завтрашний день был важнее вчерашнего.

IV

Спекулятивный пузырь лопнул в 1819 году. К тому времени Европа достаточно оправилась от наполеоновских конфликтов, чтобы восполнить послевоенный дефицит, а хороший урожай 1818 года уменьшил зависимость от американских продуктов питания. Самое главное, что быстро растущее предложение хлопка-сырца временно превысило возможности новых фабрик по его переработке, и его цена в Ливерпуле начала падать в конце 1818 года. Стоимость хлопка в американских морских портах упала с максимума в 32,5 цента за фунт в октябре 1818 года до 24 центов к концу года и продолжала снижаться до 14 центов.50 Лондонские банки решили, что больше нет необходимости предоставлять кредиты. В ответ Второй банк Соединенных Штатов, которому было всего два года, неожиданно отказался от своей экспансионистской политики. Этот отказ отражал попытку президента банка Уильяма Джонса защитить свое учреждение, но его

48. См. Malcolm Rohrbough, The Land Office Business (New York, 1968), и Wright, Political Economy of the Cotton South.

49. Цитаты из Kulikoff, Agrarian Origins of American Capitalism, 218. См. также Faragher, Sugar Creek, 51-52.

50. Джордж Дэнджерфилд, Пробуждение американского национализма (Нью-Йорк, 1965), 73-74. См. также Клайд Холман, "Цены на товары в Вирджинии во время паники 1819 года", JER 22 (2002): 675-88.

Неповоротливость усугубила кредитное сжатие. Государственным банкам, задолжавшим БУС, ничего не оставалось, как обратиться к своим собственным кредитам. В те времена банки выпускали бумажные деньги, обеспеченные золотом и серебром. Теперь спекулятивная валюта утекала из глубинки в торговые центры, а оттуда и вовсе за пределы страны. Когда банки начали приостанавливать выплату специй (то есть перестали погашать свою валюту золотом и серебром), доверие к банковской системе испарилось. Инвесторы запаниковали и попытались ликвидироваться. Поскольку все пытались продать одновременно, стоимость инвестиций резко упала.51

Каждый бизнесмен в коммерческой цепочке пытался спасти себя. В конце цепочки маленькие люди, фермеры и рабочие, потребители, имели меньше возможностей для защиты, когда их долги были востребованы. Они потеряли свои заложенные дома и фермы. По мере того как их спрос на товары и услуги сокращался, те, кто им продавал, разорялись и увольняли своих работников. Историки называют