Александр в итоге уехал на Кипр. Одновременно сотрудники следственной группы говорят Галумову-старшему: «Ты мудрый мужик, но ты попал, от нас не выходят, ты должен признать вину, выплатить ущерб, а твой сын, который сбежал за рубеж, должен выполнить некие наши условия. Вот тогда все будет хорошо, осудим тебя в особом порядке (с судом договоримся) и выйдешь на свободу».

Помещают его в «Лефортово» в камеру с олигархом Михальченко, который ему говорит — надо соглашаться, надо все отдавать. Михальченко даже предложил ему своих денег.

Потом произошла наша встреча в Следственном управлении ФСБ. Описываю картину. Мы в коридоре (дальше не пускают), а Галумов в кабинете со следователями без нас, адвокатов, охотно показания какие-то дает. Я, конечно, удивился — может, мы не нужны ему совсем?! Тут открывается дверь и выходит радостный Галумов, который говорит: «Мы обо всем договорились, я признаю себя виновным». Белоусов улыбается, довольный. Мы в шоке.

Я говорю Галумову: «Расскажи нам, твоим адвокатам, что ты сделал? В чем виноват-то?». Он рассказывает, и я понимаю — признавать нечего. Не буду вдаваться в детали, но поверьте — нет состава преступления.

Семенцов рассказывает, как он пришел к Белоусову, чтобы донести до него эту мысль. Немолодого юриста поразил плакат, который висит в кабинете. На нем черный кот и матерная надпись: «Опера (нецензурно), у них (нецензурно) нет. Давай 100 тыс. Садись в СИЗО. Там хорошо. Я пошел спать. Дело развалю позже». Семенцов не скрывает своего возмущения, рассказывая подробности общения:

— Я ему говорю: «Как же так? Вы элита ФСБ, а у вас такой плакат висит на видном месте. Не стыдно?» Он мне на это стал рассказывать, что долго искал этот плакат и гордится им. Я стал ему объяснять, что никак не получится вменить Галумову эпизод со станком, законы показывал. Он пошел к руководству. Возвращается со словами: «Там сказали — мошонка!». Я в ужасе: «Что такое мошонка?» «Так у нас мошенничество называют». Представляете уровень его культуры?

Дальше события разворачивались вполне ожидаемо. «Михаил» (он же Колбов) стал требовать с сына Галумова Александра 65 миллионов рублей, но обязательно в биткоинах. Грозил, что если не получит, то в деле отца появятся еще эпизоды и тот «уедет» на этап надолго. Поразительно, но пока сын раздумывал, действительно появился новый эпизод — с кражей куска кабеля.

«Вы поняли теперь, какая у нас сила?!» — позвонил «Михаил» Александру.

— Я пришел к Белоусову и говорю: «Родственникам Галумова кто-то звонит, требует денег. Этот кто-то вмешивается в ваше дело. Займетесь», — рассказывает Семенцов. — И даю ему телефон, с которого поступают звонки от «Михаила».

Он даже бровью не повел. Сказал на это: «Следствие это не касается, мне это не интересно». После этого разговора Михаил позвонил уже мне и на полублатном жаргоне стал говорить, что благодаря мне Галумов сядет в тюрьму. Он мне говорил: «Не смей больше никуда ходить. Все вопросы по делу решаю я».

Для меня поразительно то, что они ведь знали мою биографию. Знали, что я в прокуратуре работал, в СК, что расследовал тяжелые дела, награды имею. На что они рассчитывали? Уровень наглости запредельный!

Я провел расследование. Выяснил, что «Михаил» — это член следственной бригады Колбов (провели экспертизы по голосу, Колбов ведь выступал на судах по продлению меру пресечения, мы его голос записали и сравнили). Стал вести переговоры, делая вид, что мы на все согласны. К слову они ведь и деньги хотели получить, и признания. Потому что деньги деньгами, а им хотелось еще погоны и повышение по службе.

Наверное, если бы в УСБ обратился не Семенцов, а кто-то другой, там бы сразу не поверили. Все-таки заподозрить в коррупции сотрудников центрального аппарата ФСБ, да еще на таких должностях, это вам не шутки! В общем, началось проверка. Согласно оперативной игре, Галумов должен был всю вину признавать, а сын — передать первую часть денег.

— Александр передал три миллиона рублей специалисту, который при нем же положил их на интернет кошелек, открытый «Михаилом», и перевел их в биткоины, — рассказывает Семенцов. — Все это было зафиксировано, деньги поступали несколькими траншами, было несколько встреч.

Как только мы стали платить, жизнь Галумова за решеткой изменилась: и свидания, звонки близким разрешили. То есть они дали понять, что мы все делаем правильно.

Если раньше нас прессовали в СУ (сидели в ожидании там часами, не давали нам материалы читать и т. д.), то потом принимали чуть ли не радостно. По моей практике, так это чистой воды организованное преступное сообщество. Но следствию еще предстоит дать оценку.

Уголовное дело было возбуждено по статье «взятка». Оба фигуранта задержаны. Колбов даже оказал сопротивление спецназу ФСБ. Басманный суд 17 апреля 2019 года избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу. Военный гарнизонный суд решает вопрос об аресте Белоусова.

— Возбуждению дела предшествовал титанический труд, — говорит источник в спецслужбе. — Выявить их было очень тяжело.

Но только ли двое из следственной бригады (напомню, всего в ней 15 человек) замешаны в вымогательстве взятки? Неужели другие ни о чем не догадывались? И что ждет теперь Галумова? Он ведь до сих пор в «Лефортово».

Будете смеяться, пока задерживали Белоусова и Колбова, мне позвонил один из членов следственной бригады и сказал, что дело Галумова скоро будут передавать в прокуратуру, а потом в суд. Как так? Галумов ведь признательные показания давал в рамках оперативной игры. Мы настаиваем, чтобы дело передали другой следственной группе и приняли настоящие показания обвиняемого.

«Я изобличил вымогателей в ФСБ»

В ноябре 2019 года арестованный экс-сотрудник ФСБ Алексей Колбов признался в вымогательстве 65 миллионов рублей у Эраста Галумова. У самого Галумова в этот время начался суд по существу (он обвинен в мошенничестве в процессе утилизации старого печатного станка). В основу обвинения легли материалы, что собрали «оборотни». И те его признания, что он дал в рамках оперативной разработки их самих. Вопросы Галумову я передала в СИЗО через его адвоката.

— Эраст Александрович, почему вообще изначально дело, сугубо экономическое по своей сути, вела ФСБ?

— У меня есть свое мнение по этому поводу. Все началось из-за моего конфликта с заместителем управделами Президента РФ Игоря Яременко. Об этом много писали СМИ ранее.

После моего заявления он был уволен с должности Владимиром Путиным с формулировкой «в связи с утратой доверия». Но Яременко очень близко дружил с генералом ФСБ Виктором Ворониным (который впоследствии тоже был снят с должности) и часто бравировал своей дружбой с высокопоставленным