Шрифт:
Закладка:
– Нет, Люба, серьёзно, как?
– Правду тебе говорю: всё на «так твою мать!» Ну, ещё говорила, чтобы в одиннадцать дома были…
– Все так говорят! Ну, скажи, тут всё-таки какой-то секрет есть!
– У нас в семье вообще плохих людей не было! – после раздумий отвечает она. Тут около нас останавливается дорогая машина, оттуда выходит Вадим, берёт из рук матери тяжёлую сумку и несёт её к дому – ведь Люба живёт на четвёртом этаже.
– Так твою мать! – громко ругает взрослого сына мать. Некультурный человек! Она бы и по голове шлёпнуть могла, да не дотянуться уже. Ведь Люба – маленький толстый колобок. – Ты зачем мне от Женьки так много картошки привёз? Теперь мне её и до весны не съесть, тудыт твою, растуды! – доносится уже издали…
Инцест
«Родимое пятно и в бане не отмоешь»
(русск. пог.)
Как-то муженёк совсем осатанел: начал приходить домой под утро. Горько, больно думать об его изменах, но на мне – двое маленьких детей и частный дом! Дом, который надо отапливать; двор, который надо чистить от снега; вода, которую надо возить флягой из колонки. А ещё ходить на работу, возить в садик одну дочь, делать уроки с другой, и пытаться найти объяснение детям, почему папы ночью нет дома?.. В общем, ничего особенного – обычная женская судьба и мужское предательство.
В это время сосед Алексей начал оказывать мне знаки внимания: то тяжёлую флягу у колонки поставит на санки, то маленькую заснувшую дочку от автобусной остановки до дома донесёт, то дров наколет, то комплимент сделает.
«С мужем дело до развода доходит, может, приглядеться к Алексею?» – думаю я. «Дом у него хороший, большой – куда лучше нашего! Женатым никогда не был. Чем чёрт не шутит?..» Так продолжалось несколько лет – измены мужа и заигрывания соседа.
Тут надо сказать, что мне всю жизнь хотелось больше понимать происходящее вокруг, подоплёку событий, так сказать. Но реально оказывалось раньше и продолжается сейчас, что я не вижу и того, что очевидно всем. Розовые очки искажают для меня реальную картину мира! Как-то спрашиваю соседку:
– А что это Алексея не видать? Уехал, что ли, куда? И почему он в его почти сорок лет не женат?
Она с удивлением посмотрела на меня:
– А вы что, не слышите, как он кричит, когда его в дурдом забирают? Когда у него обострение душевной болезни? Их там бьют, и он этого очень боится. И вообще он – импотент. Какая женитьба? Вот и опять шестой месяц лежит…
Вот это – да! Ничего, что «накрылись» мои матримониальные амбиции, обидно, что я опять – в дурах! Уже в который раз… Во мне Алексея, вероятно, привлекало именно то, что я относилась к нему, как к нормальному, здоровому, симпатичному мужчине, а не психованному импотенту. Кокетничала с ним!
После того, как соседа выпустили из психо-невро-диспансера, он поехал в Москву показаться светилам медицины – как вылечиться окончательно? Пусть объяснят, что с ним! После соответствующих анализов ему и объяснили, что помочь ему невозможно, так как его мать с отцом – близкие родственники, генетическая мутация, что не лечится. Медицина бессильна… Приехав домой, он обратился к матери:
– Мама, что это мне в Москве сказали? Вы с отцом – родственники?!.
– Да, твой отец – мой двоюродный брат…
Только тогда он поверил, что это – на всю жизнь. И приговорил себя к смерти… за грехи родителей. Чтобы больше никогда не подвергаться «лечению» в психбольнице, он залез в электрический шкаф с высоким напряжением у себя на работе – на ТЭЦ. Мощный разряд тока прошёл через правую руку и левую ногу, и они… сгорели. Алексея едва «откачали». Ногу всё же удалось спасти, а руку отняли, так что к прежним его несчастьям добавилась инвалидность.
Ещё мне соседка объяснила, что от генетического заболевания так рано умерла его сестра Вера – в тридцать два года, оставив двух маленьких дочерей и мужа. Я вспомнила: когда десять лет назад мы только вселялись в свой дом в этом проезде, нам навстречу попалась траурная церемония – хоронили молодую женщину. Трогательно было видеть двух маленьких сироток четырёх и шести лет, и маникюр на ногтях усопшей – несколько дней назад она его делала сама, вероятно, не предполагая печальной кончины…
– А другой сестре Алексея, Нине, которая живёт во второй половине дома, врачи объяснили, что замужество и её может привести к ранней смерти – все эти нагрузки на организм в виде родов, абортов и прочего могут нарушить хрупкое равновесие жизненных циклов её организма.
С Ниной мы были в хороших отношениях. Я всё приставала к ней, почему она не выходит замуж? Ведь у неё такие возможности – она работает в аэропорту! Чего ей стоит лётчика «захомутать»?
– Что ты! Лётчики такие мелочные! Я работаю на кассе в столовой. Однажды мелкая монета у клиента выпала из его рук и закатилась под решётку. Так лётчик этот и меня, и кассу своротил, чтобы её достать! Лётчик? Ни за что!
Соседи молчали, а я опять долго не догадывалась, что молоденький, едва подросший сосед из второй половины моего же дома, Женька, «крутит» любовь со зрелой Ниной, которая его намного старше.
Прошло много лет с тех событий. Я давно сменила место жительства, и редко вижу бывших соседей. В прошедший Первомай увидела на центральной улице какого-то знакомого, и не сразу поняла, кто это? Потом меня осенило – так это же Алексей! Живой! Надо сходить, узнать, как там, в проезде, складывается жизнь? Ведь прошло ни много, ни мало – двадцать пять лет!
Через несколько дней я осуществила своё намерение. В проезде всё очень изменилось – появились красивые коттеджи, но несколько домов сохранилось. Нина меня приняла хорошо. Она отлично выглядела и по-прежнему была не замужем. В доме жила с семьёй одна из тех племянниц, которые в своё время остались без матери – ведь им принадлежала треть родительского дома… Их вырастила бабушка и… интернат. Другая племяшка жила с мужем в Германии и тоже имела детей.
С Алексеем они обе – и сестра, и племянница, в натянутых отношениях – он по-прежнему не может простить сестре, что она его сдавала в психбольницу (может быть, не всегда обоснованно), и делала усилия завладеть всем
