Шрифт:
Закладка:
Непробиваемый Виктор.
Эмпатия? Нет, не слышали.
Чуть обернувшись к нему, я шепчу:
— Мне неуютно.
— Тебе просто надо расслабиться. Я сейчас принесу тебе выпить, — и не слушая дальнейших моих возражений отходит. Оставшись один на один с подозрительным Егором без защиты в виде плеча Воронцова, душа вообще ухает в пятки.
— Ничего не хочешь рассказать? — прямо начинает допрос Раевский.
— Нет, — сухо отвечаю я.
Это вообще не его дело.
Зачем он все время лезет в то, что его не касается?
Синие глаза Егора говорят, что он мне ни капли не верит, и когда Виктор возвращается с фужером шампанского, я с облегчением позволяю себя утянуть к другим гостям.
Чтобы отвлечься, я пытаюсь выяснить:
— А какой повод у встречи?
— Отмечаем удачный старт общего проекта.
Понятно, что ничего не понятно.
Но в общем, можно догадаться, что люди собрались заключить новые договоренности, а жены — лишний раз проветрить свои брендовые вещи.
Я нервничаю все сильнее, даже желудок начинает болеть.
Шампанское я лишь пригубила, потому что Тимка уже два раза подбегал, а последнее, чего я хочу, чтобы он запомнил, как от меня пахнет алкоголем.
Воронцов все время рядом и не дает мне забиться куда-нибудь в уголок, чтобы не отсвечивать. Он радушен и приветлив с гостями, но я чувствую, что в нем растет напряжение.
Похоже, я зря приписала ему эмоциональную бесчувственность.
Почти уверена, что он чувствует мое желание отстраниться, а лучше уйти. И атмосфера между нами накаляется. Внешне это незаметно, но…
Взгляд его тяжелеет, рука сжимается на талии все более собственнически. Осознанно или нет, Виктор демонстрирует окружающим, что я его женщина, хотя ответа, который он ждет, еще не получен.
Свободные мужчины, проявляющие ко мне вежливый интерес, удостаиваются очень жестких взглядов от Воронцова. Только Демида ничего не останавливает.
Слегка накатив, он балагурит.
Шуточки у него, конечно, на грани дозволенного, но в целом, он не вызывает неприятия. И скорее всего, Демид бы мне нравился, если бы он не знал Машу.
Когда Виктор отлучается, мне становится совсем тошно.
Еще и Тимка, подбежавший ко мне в очередной раз, чтобы показать, как ему разрисовали лицо под кота, важно здоровается за руку с одним из гостей:
— Тимофей Сергеевич.
Внутри все дрожит, потому что стоящий рядом Егор все слышит. У меня ощущение, что он не просто покатывает в пальцах низкий широкий стакан с виски, а прямо следит за мной.
Это, конечно, моя личная паранойя, но мне кажется, что Раевский меня вот-вот раскусит, мой секрет раскроется, и Тимошку у меня заберут.
— Варя, вы какая-то напуганная, — пытается разрядить обстановку Демид. — И бледная. Может, выйдем подышать воздухом.
В его предложении нет никакого подтекста. Похоже, я и в самом деле выгляжу неадекватно. Может, и стоит хапнуть немного воздуха. Надо еще немного продержаться. Если я сорву Тимку резко, будет странно выглядеть, да и он расстроится. Ему-то явно весело.
Но до конца вечеринки я оставаться не собираюсь, и то, что ребенку скоро будет пора ложиться спать, хороший повод уйти.
А пока я соглашаюсь выйти на балкон с Демидом.
Предупредительно распахнув окно, он пропускает меня к нему, но уже через несколько минут я начинаю дрожать от холода.
— Внутрь? — спрашивает Демид.
Он только закурил, да и я не готова возвращаться.
— Еще немного постоим, — прошу я, и звучит это жалобно.
Что-то сообразив, Демид не лезет с разговорами и не шутит.
Но когда сигарета докурена, меня почти колотит.
— Варя, я понимаю, что это не тянет на комплимент, но ты синяя и в пупырках, как цыпленок. Советую, как зайдем тяпнуть.
И нахмурившийся компаньон, не выдержав, начинает растирать мои голые плечи.
В этот неэротичный момент открывается балконная дверь, и к нам заглядывает Воронцов:
— Варя, я тебя ищу…
Его взгляд останавливает на ладонях Демида, замерших у меня на плечах, и в глазах появляется ледяная корка.
Глава 59
Под колючим взглядом Виктора, я выскальзываю с балкона.
Не вижу поводов оправдываться.
Я ни в чем не виновата, хотя Воронцов явно подумал обо мне и Демиде что-то не то.
Чувствуя спиной, что Виктор не сводит с меня глаз, отправляюсь наведать Тимошку. Он все еще активничает и поддерживает нужный уровень децибел в общем гвалте, но глаза у него уже осоловелые. Устал, но перевозбудился. Уложить будет непросто.
Поглядываю на экран телефона.
Надо же. Уже десятый час, оказывается.
Скоро можно будет собираться.
Выйдя из комнаты, отданной на разгромление детям, тыкаю в приложение такси.
— Если ты Демиду пишешь, то не советую. Плохой выбор. Женщины у него надолго не задерживаются, — холодный тон Воронцова отвлекает меня от телефона.
То, что Демид — ловелас, видно невооруженным взглядом, но у меня нет и тени сомнения, что Виктор не такой же. У него просто подход иной. «Обслужи меня. Отказ не принимается».
И не ему мне указывать, кого выбирать.
— Варя? — и в голосе металл.
Это что? Ревность? Обида? Задетое самолюбие?
Не мои проблемы, что он сразу навешивает на женщин ярлыки.
Ежу понятно, что Воронцов ждет от меня оправданий, но какого черта?
Мы друг другу никто.
Хочу молча пройти мимо, но Виктор меня перехватывает.
Секунда, и от сдержанного цивилизованного человека не остается ровным счетом ничего. Мощное тело прижимает меня к стене, на мои губы обрушивается жесткий поцелуй, мужские руки, не церемонясь, сжимают попку.
Я пытаюсь оттолкнуть Воронцова, но куда там…
Сейчас я в центре урагана.
Да что с ним…
Выпустив из плена мои губы, он осыпает жалящими поцелуями шею и плечи.
— Ты не должна так делать, — бормочет Виктор, оставляя словно печати розовые следы на моей коже. — Быт холодной со мной, а с другими такой милой. Не должна другим улыбаться.
Стараюсь высвободиться из стальной хватки, но у меня ничего не выходит. Воронцов снова псих.
— Почему именно мои руки ты отталкиваешь? А Варя? Ты же хочешь меня, я знаю… Я докажу тебе…
И, внезапно подхватив меня на руки, заходит в спальню.
Прежде чем я успеваю озвучить свой протест, меня роняют на мягкое и сверху придавливают телом, словно бетонной плитой.
Сухие горячие ладони, мимолетом погладив бедро, ныряют в разрез на подоле, а рот мне затыкает карающий поцелуй. Язык Виктора беспощадно атакует, а рука томительно нежно поглаживает мою киску сквозь трусики, будто дразня.
Снова переключившись на ласки шеи, он заставляет меня поплыть, и если бы сквозь шум
