То, словно партизан, выглядывала в прихожую, сверля глазами Лёшину куртку.

Я не хотела замуж. Мне не нужно было никакое кольцо. Но… мысли постоянно возвращались к этому, игнорируя моё желание думать о чём-то другом.

Оно действительно там?..

И если да, то как давно он его купил? На днях? Или когда узнал о сыне?

А может это кольцо дожидается меня уже два года? Тогда почему он не оставил его на моей могиле? А если оставил и затем забрал?..

Когда мои мысленные рассуждения достигли отметки «маразм», я захлопнула крышку ноутбука, окончательно смиряясь с тем, что сегодня работник из меня так себе. И виноват Стужев. Кто ещё?..

Мало того, что словно прописался у меня, так ещё и квартира пропиталась запахом его туалетной воды. Оттянув ворот футболки, я шумно втянула носом воздух. М-да. Я тоже пахла им.

– В душ! – буркнула я, доставая чистые вещи и поспешила в ванную.

Вот только десятиминутные водные процедуры ничего не изменили. В голове как был бардак, так и остался. Как и нерациональная тяга к Стужеву никуда не делась.

Последнее меня тревожило больше всего. Поцелуй стал подобием спускового механизма, вернув меня в прошлое. В то время, когда я не представляла, как дышать без этого мужчины рядом. Как жить, не видя его улыбку. Как вообще что-то делать, просыпаясь без него?..

И сейчас, выйдя из ванной, я чувствовала, как его запах проникает в лёгкие, оседая где-то внутри и снова отравляя меня.

Один раз я научилась жить без него. И не была уверена, что смогу это повторить.

– Еду привезли, – прошептал Лёша, проходя мимо меня с увесистым пакетом. – Никитка уснул.

– А ботинки не привезли? – как-то жалко вырвалось из меня. А взгляд сам собой вернулся к висящей на вешалке куртке.

Наваждение какое-то…

Как и всё, что происходит со мной с момента возвращения домой.

– Можем посмотреть что-нибудь, под еду, – предложил Стужев. – Скоротаем время.

«Как раньше», – промелькнуло в моей голове.

Сколько раз мы с ним сидели, включая какой-нибудь фильм, а затем, забыв про еду, самозабвенно целовались, вспоминая о голоде лишь под титры?

– Давай поедим здесь, – выдохнула я, отгоняя прочь воспоминания.

– Давай здесь, – согласился со мной Стужев, начиная раскладывать контейнеры и доставать нам тарелки, вилки.

Замерев в дверном проёме, я наблюдала за ним. За знакомыми уверенными движениями. Пришлось скрестить на груди руки, пытаясь избавиться от желания дотронуться до него. Подойти, как раньше, обнять со спины и не таясь вздохнуть полной грудью, прижимаясь к нему щекой.

Он бы обернулся на меня в ту же секунду, сгрёб в объятия и шутливо бы напомнил про остывающую еду…

Да, так бы было раньше. Сейчас всё иначе. И пусть я так же млею от одного его присутствия – это ничего не меняет. Себе можно было признаться, что чувства к Стужеву и правда никуда не делись. Вот только та нерушимая уверенность в нём пропала. И появился страх повторить ту боль, что обрушилась на меня после его ухода.

Часть меня понимала, что большая часть из того, в чём я обвиняла Лёшу – не его вина. Он и половины не знал, оказавшись так же обманут, как и я. Но всё равно, смотря на него, не могла перестать винить его.

В том, что не выслушал тогда.

В том, что его не было рядом.

В том, что пропустил первую улыбку сына. Первый плач. Первый шаг.

– Не смотри на меня так, – попросил меня Стужев в какой-то момент.

– Как? – выдохнула я, не отводя взгляда.

– Почти как раньше, – усмехнувшись, он отвернулся, доставая с верхней полки салфетницу. – Я и так с трудом сдерживаюсь от желания сгрести тебя в охапку и утащить в комнату.

– Обед остынет, – фыркнула я, сбрасывая с себя наваждение и подходя к столу.

– А когда нас с тобой это останавливало? – выдохнул он мне в ухо, обнимая меня со спины и смыкая руки на талии.

Глава 55

Рывок, и я оказываюсь сидящей на столе, безжалостно скидывая своим вторжением на пол тарелку. К счастью, она не разбилась. Но, кажется, разлетись она вдребезги вместе со всей остальной посудой – я бы этого не заметила. Я вообще перестала что-либо слышать, кроме ударов собственного сердца, стоило языку Стужева оказаться у меня во рту.

– Ненавижу тебя, – прошептала, стоило Лёше чуть отстраниться, стаскивая с меня футболку.

– Сказала она, расстёгивая его ремень, – хрипло выдохнул он мне в губы, снова собственнически в них впиваясь, не давая мне и секунды, чтобы прийти в себя.

И да, про ремень Стужев верно подметил. Обиженно звякнув пряжкой, он оказался на полу.

– Нежным быть не выйдет, – предупредил меня Лёша, отступая и переворачивая животом на стол.

– К чёрту нежность, – прошептала я, до боли прикусив губу.

Секунда, и я чувствую, как он резко опускает мои домашние штаны вместе с трусиками. Вторая, и мне приходится закусить ребро ладони, чтобы не застонать в голос, чувствуя, как Лёша рывком входит в меня на всю длину, заполняя до предела.

Внутренний голос затих, не терзая меня сейчас никакими сомнениями. Да и о каких мыслях вообще может идти речь, если я превратилась в оголённый нерв, полностью отдавшись тому, что происходит сейчас.

Каждый сдавленный стон, каждое движение, каждый жадный поцелуй в шею, что был на грани укуса. Сейчас с Лёшей всё было на грани. Хотелось быть ближе. Больше. Сильнее.

Нежность? Она сейчас нам была не нужна. Мы словно изголодались друг по другу и, кажется, этого будет мало, чтобы насытиться.

– Хочу видеть твоё лицо, – рыкнул Лёша, и подхватив меня снова усадил задницей на стол.

Я лишь приглушённо пискнула, высказывая протест и тут же подавилась стоном, жадно двигаясь ему на встречу. Царапать его спину было в разы приятнее, чем впиваться ногтями в столешницу.

– Лёш, – жалобно простонала я, понимая, что ещё немного и…

– Люблю тебя, – поймав мой стон губами, он ускорился и навалился на меня, прижимая спиной к поверхности стола.

Даже если бы я захотела что-то ответить – не смогла. Реальность померкла, оглушая меня накрывшей волной удовольствия. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и открыть глаза, расфокусировано смотря на не торопящегося отпускать меня Лёшу.

– Это ничего не значит, – хрипло прошептала я, с трудом облизнув пересохшие губы.

– Ну разумеется, – тихо выдохнул он в ответ, мягко целуя меня. – Вообще ничего.

– Как хорошо, когда тебя