будет с утра всё равно вызвать. Не в первый раз Никитка заболевает, но… вдруг, это не обычная простуда? Что, если это тот самый вирус, которым я переболела? Может у сына инкубационный период длился больше, или вообще…

Лёша появился в тот момент, когда я мысленно уже собирала вещи для больницы, в которую нас с сыном обязательно положат. Да, моя материнская тревожность за десять минут достигла своего апогея.

– Зачем так много? – удивилась я внушительному пакету, что Стужев мне протянул.

– Я решил взять с запасом, – ответил он, растерянно смотря на меня.

Кажется, отцовская тревожность не уступала размаху моей.

– Спасибо, – достав жаропонижающее, я поспешила ну кухню. – Смотри, что папа нам принёс. Сейчас будем ням-ням, да? Ой, как вкусненько сейчас будет. М-м-м, – заговаривая сыну зубы, я шустро вскрыла упаковку и достав ложечку, отправила сироп в рот Никитке. – Сейчас тебе станет легче. Честно-честно.

Вот только легче ему не становилось. Прошло почти два часа, до того момента, как Никитка перестал капризничать. Нет, температура сбилась быстро, но вот слёзы никак не желали прекращаться. Сына качала и я, и Стужев – не помогало. Как и включённые мультики, как и все игрушки, что мы достали.

Никитка продолжал хныкать даже когда мы оба улеглись с ним на кровати, пытаясь отвлечь хоть чем-то.

Не могу точно сказать, что в итоге сработало. На часах было почти шесть утра, когда сын спокойно засопел, сжимая в пальчиках своего слоника.

– Переложить его в кроватку? – едва слышно уточнил Лёша, как и я, не отрывая взгляда от Никиты.

– Не надо, – так же тихо ответила ему, едва касаясь тыльной стороной ладони его лобика. Температуры не было. – Боюсь, что проснётся.

– Часто болеет? – поинтересовался Лёша, осторожно вытягиваясь на кровати, устраиваясь поудобнее.

– Бывает, – прошептала я, осторожно подтягивая к себе подушку и устраивая на ней голову. – Ненавижу такие моменты. Ему плохо, а я ничего не могу сделать. Только ждать, когда подействует лекарство.

Это ощущение беспомощности душило. Заставляло себя чувствовать бессильной.

– Ты хорошая мама, – прошептал Стужев, переводя взгляд с сына на меня. – Можно я останусь?

Признаться честно, у меня и мыслей не было о том, чтобы попросить Лёшу уйти.

– Боюсь, что если встану, случайно разбужу Никиту, – нашёл он повод.

– Будить Никитку нельзя, – выдохнула я, нащупав рукой ножку сына и прикрывая глаза.

Глава 53

– Не поняла, – прошептала я, нащупав рукой что-то пушистое на том месте, где должен был лежать Никитка. – Людовик…

Рыжий развалился на спине, демонстрируя внушительное пузо.

Попыталась перевернуться, но поняла, что не могу это сделать.

– Стужев, – толкнув его локтем, я попыталась убрать от себя руку обнимающего меня со спины мужчины.

И не просто обнимающего. Горячая ладонь по-хозяйски залезла под футболку, удобно устроившись на животе.

– Тихо, – сонно отозвался Лёша, прижимая меня ближе к себе и напрочь игнорируя попытки скинуть с себя его лапищу. – Никитка в кроватке. Он проснулся, температуры почти не было. Мы позавтракали, переоделись и легли досыпать.

– Что значит, температуры почти не было? – уточнила я, приподнимаясь на локте и смотря в сторону детской кроватки.

Никитка действительно спокойно спал. И как я умудрилась не услышать ничего? Хотя… учитывая почти бессонную ночь, оно и не удивительно.

– Это значит, что она была незначительной и Наташа сказала, что ему дать, – с зевком отозвался Лёша, прижавшись лбом мне в макушку. – Саш, не мешай мне самообманываться. Можешь спокойно полежать?

– Что, прости? – у меня получилось обернуться на него.

– Самообманываться, – повторил он, не открывая глаза. – Мы спим, у нас всё хорошо. Настолько хорошо, что я даже этого засыху с кровати не прогоняю. Очередные ботинки на выброс… да и плевать. Ты такая теплая…

– Я тебе что, подушка-обнимашка? – поинтересовалась, пользуясь случаем и рассматривая его лицо.

Маленький шрам над верхней губой, родинку над левой бровью…

С трудом подавила желание провести пальцами по Стужевской щетине, прекрасна зная, как она будет покалывать кожу.

– Ты любимая женщина, – я сдавленно крякнула, когда Лёша буквально подгрёб меня под себя, уткнувшись носом мне в шею.

– А ты горячий, – протянула я.

– Сочту за комплимент, – усмехнулся он, щекоча кожу дыханием.

– Нет, я серьёзно, – кое-как вытащив руки, я оттолкнула Стужева, пытаясь нормально пощупать ему лоб. – Ты температуру не хочешь померить?

В ответ он рассмеялся, приоткрывая один глаз.

– Я хорошо себя чувствую, – хмыкнул он, перекатываясь на спину и потягиваясь. – А чисто теоретически, если я вдруг заболею, ты разрешишь мне остаться? Не станешь выгонять больного человека в пустую квартиру? До которой, к слову, ему придётся идти босиком по причине недержания мочи у одного рыжего гадёныша.

– Сам ты гадёныш, – усмехнулась я, начиная подниматься и украдкой глядя на часы. – Уже почти одиннадцать и…

Договорить не смогла, так как Лёша в одно движение повалил меня обратно и перекатил на себя.

– Что ты делаешь? – попыталась я возмутиться, чувствуя ладонями, как быстро бьётся в груди его сердце.

Так же быстро, как и моё собственное.

– Продолжаю самообманываться, – прошептал Лёша и жадно впился в мои губы.

Это было настолько неожиданно, что на несколько секунд я потерялась. Растерялась, путаясь в собственных ощущениях. И зачем-то с готовностью ответила на поцелуй, окончательно теряя связь с реальностью. Чувствовала, как его щетина покалывает кожу. Совсем так, как я помнила. Как мне часто снилось.

Жадно глотала знакомый запах, наслаждалась теплом рук… которые начали задирать мне футболку, хаотично скользя по спине.

– Люблю тебя, – шептал Лёша, сминая мои губы.

В голове стоял лишь звон. Не единой связной мысли. Но…

Окончательно я пришла в себя почувствовав недвусмысленно упирающийся мне в живот стояк. Точнее, отрезвила моя реакция на него. Мысль о том, что я не хочу останавливаться. Будто не было этих двух лет и обид. Словно Стужев заразил меня своим самообманом и у нас действительно всё хорошо.

Вот только на самом деле всё было не так.

– Я всё же принесу градусник, – с трудом оторвавшись от его губ и игнорируя тяжесть внизу живота, я поспешила слезть с кровати и скрыться в прихожей, по пути не переставая тараторить: – У тебя определённо температура. И бред. Да, точно.

Правда, вместо кухни, в которой на столе стояла аптечка, я свернула в ванную и щёлкнула замком. Включила воду, пытаясь дрожащими руками ополоснуть лицо и немного прийти в себя.

– Это что было? – прошептала я, своему отражению.

Из зеркала на меня сейчас смотрела моя перепуганная копия, с припухшими от жадных поцелуев губами и растрёпанными волосами.

Расчесавшись и приведя дыхание в порядок, я вышла из